Нет дыма без огня, как нет катастрофы без причины. И у каждого поступка есть свои последствия.
Пышный букет тёмно-красных роз лёг к её ногам. Марк издалека видел, что Филу неприятно преподносить их ей вот так. Девушка смотрела на подошедшего к ней молодого человека без всякого выражения, продолжая отрицательно качать головой.
И тут Филимон нарушил обещание, данное Марку: он отступил немного и сделал шаг в сторону, лёгким, едва заметным кивком указывая на стоящего вне света ночного фонаря мужчину в похоронном костюме. Всегда холодный и рассудительный, он вдруг весь превратился во взгляд, направленный в её сторону. Не чувствуя ни прохлады ночи, ни лёгкого ветра, гуляющего по аллее, ни земли под ногами, он только смотрел на неё, с нелепым страхом понимая, что не знает, как она поступит дальше. Это и напугало Марка. Впервые за многие годы он не чувствовал, что произойдёт. Его успокаивала только мысль о том, что она обречена в обоих случаях: уйдёт ли она сейчас с подругами, или останется и подойдёт к нему. В любом случае, Алина погибнет. Оставалось лишь выбрать, как. И этот выбор оставался сейчас за ней.
Из-за деревьев начало слегка тянуть запахом гари, Марк понимал: время уходит, пламя уже начало разрастаться, пожирая всё вокруг.
Как и везде, брусчатка под ногами лежала неровно. Он немного устал идти, мимолётно оглядывая прохожих ничего не выражающим взглядом. Такие разные, они для него всегда значили одно и то же. Как и в каждом новом месте, как и всегда. Марк подумал о том, что этот неприметный, серый маленький город так хорошо подходит для начала его миссии. Всегда все так и начинается. Здесь, в таких вот ничего не значащих городках, которые даже на карте обозначаются редко.
Присев на парковую скамейку, он поморщился от яркого полуденного солнца. Ему не нравилась погода сегодня, было чересчур жарко, аляпистые скамейки, нелепо раскрашенные учениками из местной художественной школы, резали взор. Душно пахло хвоей, кричали дети, купающиеся в фонтане недалеко от входа в парк. Их незадачливые родители столпились у круглого киоска с напитками, не обращая внимания на запрещающую табличку, висевшую у бордюра: «Перелазить за ограждения в фонтан запрещено».
Из их толпы вынырнул, уворачиваясь от неловких толканий локтями, молодой человек в коричневой рубашке и быстрым шагом направился к Марку.
– Ваш кофе, – чуть склонившись, произнёс он, и присел рядом на скамейку: – Не слишком интересный город, Мастер, вы выбрали.
– Тот самый, – надменно ответил ему Марк. Он не терпел, когда помощник позволял себе выражать мнение, не совпадающее с его собственным. Надо сказать, что бывало это очень и очень часто: – В таких городах всегда всё и начинается, Филимон. Потому что именно здесь всё первым умирает, разрушается, гниёт. Здесь затхлость общества чувствуется в первую очередь.
– А как же известное плутархское выражение о том, что «рыба тухнет с головы»?
Марк указал ему тростью на людей, проходящих мимо:
– Рыба тухнет с головы, когда уже мертва. Но посмотри, они живы пока. В них есть еще кое-что особенное, помимо самого факта их существования. Каждый из них мог бы вдруг остановиться и закричать «я не могу так больше!». Но никто этого не делает. А ведь стоило бы только начать…
Их разговор прервали крики скандала. Немного дальше по аллее, у точно такой же аляпистой скамейки ссорились двое. Парень в шортах и майке был явно нетрезв, груб и производил необычайно много шума. Его подруга, пребывая в ярости, так же кричала на него, но голос её тонул в оглушающем басе её знакомого.
– Мастер… – начал говорить Фил, но Марк прервал его, делая останавливающий жест рукой. Он не без любопытства наблюдал за ссорой этой пары.
