Уля наконец остановила свой выбор на ежедневнике с вишневой замшевой обложкой, чем несказанно обрадовала продавщицу.
– Я возьму вот этот, он стоит недорого, а выглядит солидно, – поделилась она своими соображениями.
Продавщица подкатила глаза к потолку и поспешила выбить чек, пока покупательница не передумала, очень хотелось плюхнуться на табуретку за стеллажом и допить свой кофе. Эта зануда не могла сделать выбор целую вечность! Ульяна же, решив не обращать внимания на нелюбезное обслуживание, покинула магазинчик канцтоваров с весьма довольным видом, ведь только что купила не какой-то там заурядный блокнот для записей, а билет в новую жизнь. «В новую жизнь с чистого листа нового ежедневника!», – подумала она и расплылась в довольной улыбке.
Электронные часы на гостинице «Центральная» показывали девять двадцать. Старый центр города нежился под жарким летним солнцем. Уля неспешно плыла по улице, предвкушая, как блестяще она справится с очередным пунктом составленного вчера Плана. Она не обращала внимания ни на спешащих по делам прохожих, ни на усиливающийся жар, столь не свойственный началу июня. Уйдя в свои мысли, она не заметила маневра впереди идущей бабки, ринувшейся к киоску «соки-воды», и на не смогла избежать столкновения.
Бабка пошатнулась, взмахнула руками и чуть не пришибла клюкой мальчонку, идущего впереди за ручку с мамочкой. Материнский инстинкт сработал мгновенно. Мамаша успела выдернуть из-под удара сынишку и тут же, не стесняясь в выражениях, вызверилась на старуху. Испуганная бабка заголосила на всю округу. В попытке реабилитировать себя в глазах общественности, она осыпала проклятиями Ульяну. И та принялась покаянно извиняться, сразу ощутив на себе пару десятков заинтересованных взглядов: «Кто тут слепая курица? Кто прет, как танк?» Словарный запас старушки казался неистощимым.
Сделавшись пунцовой, как помидор, Ульяна попыталась задобрить бабку искренними раскаяниями, но та и слушать не желала, то ли была от природы скандалисткой, то ли просто помешанной. Тогда Ульяна стала сдавать задом, подальше от брызжущей слюной старухи – сумасшедших она боялась панически. Но ходьба задом наперед не относилась к ее достоинствам, и конечно, она тут же отдавила ногу благообразному дядечке. На Ульяне были босоножки на высоченной шпильке, а на дядечке далеко не бронированные сандалии – соотношение сил, как говорится, не в пользу последнего. Бедняга поджал поврежденную конечность, словно цапля на болоте, и взвыл обиженным фальцетом:
– Что вы вытворяете, девушка! Вы мне ногу проткнули!
Ульяна почувствовала себя в западне. Мир ополчился против нее.
– Так ведь энто наркоманка! – завопила с новой силой бабка. – Оне обдолбятся и по улицам шастають, людей не замечають! Таким убить, что плюнуть! Вы газеты почитайте…
Вокруг стали собираться любопытствующие, желающие посмотреть, на кого напали наркоманы.
– Я не хотела! – чуть не плача бормотала Уля. – Я честно не специально!
Уж чего ей хотелось в тот момент, так это провалиться под землю и выпасть в осадок где-нибудь в мексиканских прериях.
– Вот не хватало, чтобы вы меня специально изуродовали, – покачал головой мужик.
И, прихрамывая, двинул дальше, бормоча себе что-то под нос про слепых куриц.
– Простите! – вслед ему пискнула Ульяна.
– А вы в травмпункт обратитесь, мужчина, – посоветовала дядьке вредная старуха, – и я с вами пойду! Она ж меня как пнула, так аж сердце зашлося! Вот тут как вступило!
И она схватилась за левый бок ближе к талии, где по ее понятиям, наверное, должно было находиться сердце. Полная тетка в цветастом платье сочувственно зацокала и осуждающе уставилась на Ульяну.
