Дочь, наконец, уснула после обеда. Я тихонько встала и на цыпочках прокралась в ванную. Там придирчиво осмотрела свое отражение. Бледная и чуть испуганная. И что Амир во мне нашел? Я ведь даже не блондинка – волосы темные, глаза светло-карие. Идеальными чертами лица похвастаться не могу – симпатичная, конечно, стройная, но никогда бы не подумала, что заинтересую такого мужчину. Красив, богат, сумасшедшая харизма. А главное, добр ко мне и дочке. Помог однажды, выручил из беды и заботится с тех пор. Ухаживает настойчиво. И хоть мне претит эта связь, понимаю, что бесплатно ничего не бывает. Не просто так он привез нас в свой дом – кормит, одевает, оплачивает врачей и лекарства при необходимости, балует меня подарками, а дочку игрушками. Подкрасила губы блеском, оправила шелковый халат – нужно выйти к нему, он наверняка уже весь измучился в ожидании. Странно, что впервые это случится днем, но вечером Ева засыпает еще хуже. И откуда у Амира столько терпения? Не помню, чтобы ее родной отец проявлял столько понимания и заботы.
Амир действительно сидел в гостиной, чуть развалившись на низком широком диване. Дым кальяна начал дурманить практически сразу, но он быстро отложил мундштук.
– Райхан, – как и всегда чуть потянул имя, которое дал мне сам. – Как же долго. Я заждался.
– Амир, – присела рядом и улыбнулась успокаивающе. – Когда-нибудь Ева станет засыпать быстрее. Я и сама очень жду этого.
Положила руку мужчине на плечо и игриво повела вниз. Чтобы он моментально выкинул все лишние мысли из головы. Так и вышло – Амир порывисто повернулся ко мне, быстро поцеловал в губы и занялся поясом халата.
– Рита, – шептал он страстно, торопясь добраться до моей кожи.
Если назвал настоящим именем, значит, действительно невтерпёж. Вспоминает, как меня зовут на самом деле, только когда хочет умаслить. Прекрасно понимаю, за эти два месяца он наверняка нешуточно извелся. А я сначала была слишком напугана, потом Ева болела. Когда дочь выздоровела, я начала присматриваться к мужчине, с которым так странно столкнула жизнь. И в какой-то момент поняла, что он мне приятен. И хоть он старше, гражданин другой страны и приверженец другой веры – это все оказалось неважным. Единственное, что никак не давало покоя – его женатый статус. Разумеется, в своем зрелом возрасте он давно женат. И скорее всего, не единожды. Я никогда не спрашивала. Да и смысла нет, ведь он поселил нас в доме, где живут и прочие девушки-иностранки, не являющиеся его женами. Так что фактически я оказалась в гареме, и это частенько гложет. Вот только мы с дочкой тогда остались без документов и денег в чужой стране.
Амир говорит, что занимается восстановлением наших паспортов, но процесс идет медленно. А мне обратиться за помощью больше не к кому – родители давно умерли, других родственников нет. Только бывший муж. Но чем он поможет? Ползарплаты спускает на пиво, сигареты и компьютерные игры, а на остальное как-то существует, обещая когда-нибудь начать платить алименты. Да и не хочу снова связываться с ним – перед расставанием были и скандалы, и хлопанье дверями. Дошло до рукоприкладства, и это стало последней каплей. Я собрала вещи, забрала дочь и вернулась в комнату в бывшем общежитии, оставшуюся после родителей.
Амир, наконец-то, распахнул полы моего халата и принялся целовать грудь прямо сквозь тоненький топик. Вцепилась в его сильные плечи и откинулась назад, чтобы ему было удобней. Мужчина рычал и покрывал поцелуями все до чего мог дотянуться. Помню, когда мы только стали сближаться, эта восточная страстность и порывистость меня прилично шокировала. Наши мужчины ведут себя совсем иначе. Рядом с Амиром же я чувствую себя ежеминутно желанной. И это очень приятно – сложно было устоять. Надеюсь, до самого конца все будет столь же чудесно, а не три минуты и спать, как я привыкла.
