Глава 1
Первым летом в Караулбазаре
Поселок Караулбазар, сообразительно расположившийся у автотрассы и железнодорожной ветки Бухара-Карши, ничем не мог всколыхнуть воображение ни тех, кто оказался здесь по воле случая; ни тех, кто приземлился в нем по назначению или кого занесли сюда зигзаги судьбы. Это было скучное, на первый взгляд, однообразное поселение нефтяников и газовиков, предназначенное для обслуживания промзоны разведки и эксплуатации нефтегазовых месторождений.
Но люди в поселок приезжали. Кто-то селился надолго, а кто-то временно, пока душа или какие-либо обстоятельства снова не позовут в дальние дали. Жили в одиночку или семьями, по мере возможности обустраивали быт, работали, рожали и воспитывали детей, радовались и огорчались.
Осевшим в неприглядной местности приходилось терпеть азиатскую жару и летние суховеи, бьющие на улице в лицо колючим песком и наметавшие в квартиры изрядный слой пухлой пыли. Терпеливо относились люди и к отсутствию обилия зелени, и к качеству привозной воды, хранившейся в железных бочках, горизонтально врытых до середины брюха в землю. Ко всему этому и еще ко многому другому нужно было привыкать семейству Никитиных, прибывших в конце июля тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года в это населенное место бухарской степи.
Несколько дней родители и дети ночевали вповалку на голом полу в одной из комнат общежития. Это было необычно и неудобно: пол оказался горячим и твердым. Но никто не возмущался, не капризничал. Питались тем, что приносили из магазина. На третьи сутки Николай, вернувшийся из очередного похода по делам, весело приказал:
− Семейство! Хватай монатки и пошли!
− Куда? – в один голос удивленно вскрикнули Екатерина и Людка.
− На улице Первооткрывателей, в доме номер 7, нам выделили квартиру! − потрясая ордером, громко возвестил расплывшийся в улыбке Николай.
Собрав вещички, отправились по указанному адресу.
Идти было недалеко. Вот и нужное двухэтажное здание в ряду таких же, ничем не примечательных строений – квадратные глазницы окон на беленых стенах да на противоположных сторонах по два подъезда: один приглашал гостей с улицы, другой ‒ со двора. К нему-то, ко входу со двора, и направились Никитины. Топоча по деревянной лестнице, гуськом поднялись на второй этаж. Не спеша, оглядываясь, проследовали с лестничной площадки в небольшой светлый коридор на две квартиры. Остановились перед дверью справа: она вела в их новое жилье.
Квартира состояла из трех комнат, следующих одна за другой. Первая, с окном на улицу, очевидно, играла роль прихожей и кухни. В ней слева от двери прижимался к стене тумбовый стол. Рядом со столом, ближе к окну, пустыми полками ротозейничал подержанный светло-коричневый шкаф. У противоположной от этой разнородной мебели стены сиротливо глядела четырьмя конфорками немытая газовая плита.
Второе помещение, также с окном в уличное пространство, особой привлекательностью тоже не отличалось. Новые жильцы увидели здесь встроенную в стену черного цвета газовую контрамарку – для отопления двух смежных спальных комнат, − пустой платяной шкаф, круглый раздвижной стол и несколько твердых стульев – вся беушная мебель также из разных комплектов. Решили, что в этой комнате, поместив в нее кровать, обоснуются родители.
Окно последнего помещения выходило на соседнее, крайнее от степи однотипное строение. За ним просматривался унылый безбрежный пейзаж с низкой, почти незаметной из окна степной растительностью. Две железные полуторки, приткнутые справа и слева к противоположным стенам, явили зрителям голые панцирные сетки. На крайних трубках спинок кроватей Людка заметила сияющие никелированные шарики. Комнату определили как детскую.
