Всегда ждешь чего-то больше, приятнее, красочнее, чем происходит на самом деле. Это такой закон подлости! Например, когда лето только начинается, кажется, что оно будет ярким, солнечным, с приключениями и морем радости, но даже если всё это и имеет место быть, то тут же случается что-то со временем, и оно проходит так стремительно, что и оглянуться не успеваешь, рррраз, и на носу первое сентября и, о, ужас, снова школа!!!!
– Школа, школа, школа, чтоб ей провалиться! – ворчала разобиженная на весь белый свет Катерина. Она и училась-то неплохо, но вот это заведение не любила сильно. Нет, есть приятные учителя, есть хорошие одноклассники, но…., и это «но» превращалось в перечень того, что снилось в кошмарных снах. Контрольные, диктанты, домашки, презентации, хоровое пение на концертах, которые никому не нравятся, девчонки-вредины, и ей «любимый» одноклассник Кирюша. Кирюша был непрекращающейся головной болью каждого учителя, который имел несчастье с ним встретиться. Кроме того, он с филигранным мастерством ухитрялся вывести из себя любого одноклассника, и особенно любил изводить обычно спокойную и уравновешенную Катерину. Вывести из себя её, считалось у Кирюши высшим баллом, вишенкой на торте. В прошлом году, он учился в школе в другом городе, куда временно переехали его родители, всё с облегчением вздохнули, но счастье оказалось не долгим, и он вернулся в свой родной класс, повергнув в уныние кучу народа!
Катерина собирала школьный рюкзак, мрачно разглядывая расписание. 6-й класс, как-никак, это уже серьезно! Расписание выглядело устрашающе.
– А жить-то когда? – спросила Катерина пространство. В пространстве тут же обнаружился Баюн, который легко запрыгнул на стул, стул аж присел, и сунул морду в расписание.
– Да, дорогая моя! Жить тяжело! – провозгласил он, поднимая один коготь вверх, – Но! Хотел у тебя уточнить, осознаешь ли ты преимущества своего положения?
– Какие? – мрачно спросила Катерина, которая пыталась найти у себя признаки хоть какой-нибудь простуды, по заветам Тома Сойера.
– Кать, ты же можешь в Лукоморье в любой момент уйти. И там делать свои задания хоть на год вперед! – Волк не дал Баюну вдоволь поупражняться в красноречии, за что Кот перепрыгнул на Катин стол и сел, уложив пушистый хвост прямо на морду Бурого. И лучезарно улыбнулся, то есть приподнял подусники и показал белоснежные острые клыки.
– Эй, убери свою мочалку с моего носа! – послышалось из-под хвоста, Волк снес Баюна длинной мордой со стола и направил пушистый ком в полет на Катину кровать. Кровать жалобно скрипнула.
– Издеваетесь? – Катерина без улыбки осмотрела летящего обратно Баюна, нацелившегося на голову Бурого, точнее на то место, где голова Волка только что была.
– А почему ты так думаешь? – Волк обнаружился за Катиным креслом. Её всегда удивляло, как они ухитряются при таких размерах и такой активной возне, ничего не переломать. Даже Катина любимая синяя вазочка стоит целая. Катерина была не в курсе, сколько раз Волку уже пришлось её восстанавливать, каждый раз страдая и ворча!
– А как мне туда идти, если вы оба в один голос вопите, что нельзя, так как там борьба за власть между Елисеем и Авдеем происходит? Месяц уже почти нельзя!
– Так тогда и нельзя было, а теперь вот можно! – улыбнулся Баюн, всё-таки допрыгнув до волчьей головы, и съехав тому на шею, по пути замяв волчьи уши, сложив их на манер ушей спаниеля, и так придерживая.
– Да ты что? Правда? Ой, Баюша! Как же хорошо-то! Волк, не мучь Котика! – Катерина достала Баюна из пасти Бурого, который стряхнул негодного кота со свое шеи и в воздухе перехватил поперек туловища. Очень нежно. Но Баюн всё равно остался недоволен.
