Моим сверстникам – по обе стороны зеркала – посвящается
Сквозь дрему я услышала, как золотое яблочко закрутилось по тарелочке – в будуаре, через приотворенную дверь спальни. Прозвенело, хлынули потоком утренние новости. Половина десятого. Увы, пробуждаться действительно пора, хотя, настраивая вчера домашнюю технику, я не думала, что всю ночь мне вновь будут сниться нелепые и тревожные сны, скорей отнявшие силы, чем подарившие отдых. И все же… Нельзя себе слишком потакать.
Любимый лебяжий белый пеньюар, любимый столик-маркетри, на котором я уже через несколько минут устраиваюсь с чаем. Круассаны только что присланы из булочной, горячие, хрустящие. Существуют, как известно, две школы бытия: русские сперва принимают ванну, а потом завтракают, французы же – строго наоборот. Непонятно только, отчего я всегда выхожу француженкой.
Ладно, чем порадуют с утра тарелочка с золотым яблочком, как в моем детстве называла новостную панель с пультом няня Тася. Да, я и до сих пор так говорю иногда. Панель у меня, кстати, небольшая, почти что вправду со столовую тарелку. Когда мне в нее смотреть, кроме как утром? Развлечение для людей пожилых.
– … В Москве открылась Международная конференция «Мальтийский Инцидент – двадцать лет после. Уроки, выводы, прогнозы».
Да уж… Самый крупный политический кризис ХХ столетия. Я была вовсе маленькой, а помню (или мне кажется?) мрачную тень, подобно грозовой туче наплывшую на континент.
Между прочим, все ведь валом повалят на открытие. То есть наличествует шанс, что сегодня у кузины Наташи Альбрехт не набьется полон дом гостей. Нужды нет, когда мне очень нужно застать Наташу одну, я могу ее о том попросту попросить прямо. Но это уже намек на необходимость серьезного разговора. Хочется ли мне признаться себе самой, что есть о чем поговорить серьезно? Ни себе, ни Наташе, нет, не хочется. Она конечно, все равно поймет, но лучше уж так, невзначай… Если допить чай и сразу на вокзал, вечером буду в Первопрестольной. Задержаться можно будет в московской квартире дня на два. Ну да нам не привыкать стать жить на два города.
– …Священный Союз рассмотрит возможности оказать материальную помощь Соединенным Штатам Америки.
Получат они помощь, чего уж тут. Плохо ведь в стране. Хотя… можно б и не давать. По сути, виноваты-то сами. Надоело, вишь, видеть в Белом доме все Кеннеди да Кеннеди… Два срока Джона Фитцджеральда, два срока Роберта Френсиса… Разнообразия захотели. Кто он вообще, этот Дик Никсон, откуда взялся? Выбрали на свою голову. Ну и, понятное дело, сразу кризис. А ведь Клан почти вытянул страну… Вот и результат: Эдвард Мур теперь, говорят, даже ночует за письменным столом. Что поделать, у них же, у бедных, республика. Давно доказано экономистами: монархии развиваются много динамичнее и стабильнее республик.
Приятные все же лица у этих рыжих Кеннеди! Впрочем, JFK давно уже не рыжий… А держится молодцом. Другой бы сдал на его месте, и здоровье никогда не было крепким, и все эти покушения… Другой, но не этот. Симпатичный старик. А это кто рядом, Джон-младший? Да, он самый. Тоже приятное, пожалуй, даже красивое лицо, хотя, признаюсь, с этими своими улыбками до ушей американцы все же немного переслащивают.
– Волнения в Иерусалиме…
Ну, тут ничего нового, можно и не слушать. Это все левые буянят. Зачем, мол, столь огромный бюджет на армию, в такой-то спокойной стране, как Израиль? Лучше б эти деньги, да на всякое приятное. Ну да военный министр Авигдор Эскин ни на волос не сдвинется. Баснословно молодой министр, мой ровесник. Странные слова он сказал при назначении. «Любители избыточного комфорта потерпят. Мое дело – безопасность. На самом деле мы живем на пороховой бочке». Так потом никто и не догадался, где Эскин нашел в Израиле пороховую бочку? «Ястреб». Успел три года прослужить советником президента в ЮАР, завинчивал там гайки, укрепляя апартеид, было давший несколько трещинок. Даже какой-то бурской государственной наградой за это отмечен.
