Зарево пожара задорными бликами отражалось в неспокойной воде. Огонь перепрыгивал с волны на волну, постепенно заполоняя собой весь берег. Слышались крики, звуки ударов и детский плач. Снег, что в эту пору еще лежал неподъемным грузом на северных землях, чернел от гари и опадал талой грязью из-за жара.
Насыщенно синяя, казавшаяся кристально чистой, вода мерно переливалась под лучами осеннего солнца. Рыжая красавица уже давно вошла в свои владения, успев переменить облик леса и сорвать изрядно пожелтевшие листья практически везде. Давно прошел праздник урожая. Жители Шлесвига готовились к долгой и суровой зиме, подновляя крыши приземистый изб, делая последние запасы, да проверяя надежность городских стен. Многочисленные лодки пока еще игриво приподнимались на волнах, но занимали ничтожно мало места в порту. Их более внушительные товарки покинули заводь Шлесвига еще весной, унося на своих бортах северян в далекое и кровавое путешествие. Ныне каждый житель поселения ждал, что со дня на день драккары должны вернуться. Никто не сомневался, что те войдут в порт на правах победителя, но все таки украдкой возносили молитвы, отгоняя от сердец тревогу.
Асгейр хорошо знал и понимал их чувства. Еще будучи мальчишкой он сбегал с родительской фермы, проносился по тропкам полей, пролетал мимо крепких деревьев и с замиранием сердца выходил на здоровый холм, что находился в паре верст от Шлесвига и плавно перетекал в скалистый берег. С его лысой, точно здоровая проплешина, вершины открывался мало-мальски неплохой вид на небольшую долину и фьорд, к которому она примыкала. Лучший обзор был лишь на скальных выступах, но тогда еще маленький Асгейр никак не набирался духу их покорить. Именно на этом холме он любил проводить время, с замиранием сердца вглядываясь в даль и ожидая возвращения соплеменников. Викинги. Как много в себе содержало это ремесло! Бесстрашные, коварные и неутомимые морские разбойники, приносившие городу богатства разграбленных деревень и поддерживающие его статус. Их уважали. Их боялись. И им завидовали. Даже ярл был вынужден считаться с их мнением. Маленький Асгейр смотрел на них раскрыв рот и мечтал, что когда-нибудь и он станет одним из них.
С того времени прошло немало зим. Асгейр вырос и теперь стоял на добротных досках драккара, вглядываясь в постепенно проступающий берег родных земель и ощущая, как редкие холодные капли опускаются на лицо и одежду. Из угловатого мальчишки с вечно разбитыми коленками он превратился в крепкого и широкоплечего воина. Волосы больше не торчали грязными паклями во все стороны, а были аккуратно заплетены в тугую косу на затылке, что доставала до основания шеи и буквально искрилась на солнце золотом и медью, напоминая лесной пожар. Не каждая женщина могла похвастать такой гривой, которой одарили боги Асгейра, при этом совершено позабыв о гордости любого мужчины – бороде. Та росла неохотно, слабо и неравномерно, а потому северянин не рисковал ее отращивать, ограничиваясь огненно-рыжей щетиной, которая хотя бы частично прятала по женски тонкие черты лица.
Мужчина провел мозолистой ладонью по подбородку и перевел взгляд на паруса. Темно-синяя ткань горделиво выгибалась под порывами ветра, будто и сам корабль хотел в родную гавань не меньше, чем снующие по нему люди. Они припозднились. Гнев Тора настиг их небольшую флотилию на полпути к родным берегам, разметав драккары и забрав горсть людей. Потребовалось несколько дней, прежде чем они вновь собрались вместе и встали на прежний курс. Но на этом трудности не закончились. Пережив гнев громовержца, через пару дней они попали в полнейший штиль. Злая насмешка богов. Но северяне оказались готовы и к ней. Сложились паруса и опустились в воду длинные весла, наполняя окрестность слаженным плеском.
