Дневник Джулиана, стр. 17
Ее зовут Ева. И я думаю, она врет.
Эта девчонка пришла к нам вчера на закате, и по деревне сразу поползли слухи. Одни говорили, что ее нашли в лесу. Другие – будто она в одиночку бродила по забытому городу. Безумие. Даже самые бесстрашные охотники не суются туда без напарника.
Но все-таки она чудная. Волосы длиннющие, до самых бедер. Никто в двадцать третьем веке так не ходит. Ну, кроме нее. Думаю, мы подружимся. Я ведь тоже вру.
Жаль, что придется сжечь этот лист. По-хорошему, и весь дневник целиком, но я научился его прятать. Проще было бы вообще ничего не писать, но тогда я бы сошел с ума. Говорить-то не с кем. Я один такой на всю деревню. Хотя порой кажется, что на весь мир.
– Ева! – пронзительный женский крик разлетелся по лесу быстрее сапсана.
От неожиданности нога девочки соскользнула, и Ева приземлилась на толстую ветку, вцепившись в кору бука двумя руками. Белка отпрыгнула на метр и собиралась улизнуть на другое дерево, но задержалась. Две черные бусины глаз уставились на Еву, будто животное злорадствовало.
– Тебе повезло только на этот раз, – процедила сквозь зубы девочка, все еще пытаясь не свалиться с ветки.
– Ева! – вновь раздался голос вдалеке.
– Нет-нет, еще так рано! – захныкала Ева, осторожно сползая вниз.
Белка пискнула и одним прыжком улизнула от охотницы, но Ева готова была поклясться, что эта рыжая бестия действительно смеялась над ней.
Когда белые кроссовки коснулись сухой травы, девочка со всех ног рванула на крик. Мама должна была вернуться с охоты только через несколько часов. Неужели Ева так далеко забралась в лес?
Она бежала изо всех сил, но колики в правом боку предательски тормозили ее. Она не привыкла преодолевать такие расстояния. Целую жизнь Ева провела в хижине в самой гуще леса, и родители запрещали ее покидать. Все, на что девочка могла рассчитывать, это пройтись до реки в пяти минутах от дома, но сегодня Ева забралась дальше. Она хотела поймать хотя бы одну несчастную белку, чтобы порадовать маму, но ее план испарился вместе с добычей. А судя по раздраженному голосу, который выкрикивал имя в четвертый раз, довольной маму не назовешь.
Покалывания немного утихли, и девочка набрала темп. Вскоре показался просвет между деревьями, а дальше – фиолетовые цветы.
– Еще чуть-чуть, – простонала Ева, пытаясь себя подбодрить.
Через минуту она выскочила на поляну с дикой лавандой и остановилась среди цветов. Легкие горели, воздуха не хватало, а в боку снова разрослись шипы.
– Я здесь! – крикнула девочка, махнув рукой стройной девушке на другом конце поляны.
Длинные пшеничные волосы мамы были заплетены в толстую косу, а круглые щеки разрумянились после очередной утомительной вылазки в город. Она стояла в десяти метрах, но даже отсюда девочка видела обеспокоенность на ее лице.
От голода и физической нагрузки перед глазами потемнело. Ева оперлась на колени и зажмурилась.
– Подожди минуту, и это закончится, – проговорила она вслух.
Простое заклинание помогало ей во всем: переждать, пока затянется рана или пока мама не вернется из забытого города. Всего лишь подождать. Разве это так сложно? Вот и сейчас она терпеливо считала секунды, пока пройдет приступ. Выдерживать сорокаградусную жару становилось все тяжелее, и даже тень от деревьев и дом в низине не спасали.
– Солнышко, ты в порядке? – раздался нежный голос.
Ева не заметила, как мама пересекла поляну. Пара секунд – и вот Вера стояла рядом с дочерью, ласково поглаживая ее по плечу.
– Голова закружилась, – призналась девочка, подождала еще немного и только потом разжала веки.
