В классной комнате 1 «Б» было душно. Солнце заливало помещение
яркими лучами, расчерчивая стену с доской косыми линиями
серо-оранжевого цвета. Маленькие первоклашки с разрумяненными
щеками внимательно следили за учительницей и послушно закрашивали
кружочки в тетради зеленым цветом, а квадраты – красным. Два
мальчика на последней парте Сережа и Саша, не делали ничего и
только с раздирающей душу тоской на юных лицах, посматривали в
раскрытое окно, в котором было видно море и слышался плеск
волн.
Но вдруг покой класса был нарушен. Дверь кабинета после
короткого стука резко распахнулась и класс вошел старшеклассник, с
ярко-красной повязкой дежурного на руке. Деловито прошагав прямо к
учительнице, он протянул ей какую-то записку и проговорил
басом:
- Здравствуйте, это Вам Нинель Геворковна просила передать.
Двадцать пять пар удивленных глаз наблюдали за тем, как их
Ксения Сергеевна, которая была на две головы ниже и выглядела
немногим взрослее самого старшеклассника, поблагодарила ученика и с
волнением развернула записку. Прочитав ее, она подняла взгляд на
своих подопечных и три раза постучала по столу, призывая к
порядку.
- Саша! Сережа! Тишина в классе! – высоким девичьим голосом
проговорила она и мягко улыбнулась, когда ученики успокоились и
сосредоточили свое внимание на преподавателе.
- Гаяне, подойди, пожалуйста, - спокойно проговорила
учительница.
С первой парты поднялась маленькая кудрявая девочка. Ксения
Сергеевна что-то шепотом ей проговорила. Девочка широко раскрыла
глаза, с готовностью кивнула и поспешила на свое место.
Остаток урока Гаяне не могла найти себе места, время тянулось
мучительно медленно, за один шаг секундной стрелки она успевала
стукнуть ножкой об парту, перевернуть стерку с одного бока на
другой, вздохнуть и перевести взгляд с пенала на часы, и так по
кругу, пока звонок не исполнил спасительную трель.
И прежде, чем учительница проговорила: «Всем спасибо, урок
окочен!», - Гаяне успела покидать свои вещи в портфель, выкрикнуть:
«Спасибо, до свидания!», - выбежать из класса, громко хлопнуть
дверью, вернуться, сказать «извините» и снова убежать.
Ксения Сергеевна покачала головой из стороны в сторону, только
гадая, как дальше сложатся ее отношения с таким непростым
ребенком.
- Лена, не забудь пенал! - проговорила она. – Все собрались?
Строимся парами, идем вниз!
К тому времени, когда Ксения Сергеевна передавала последних
учеников в руки родителей, Гаяне уже штурмовала свой первый подъем
в гору на пути домой. Гаечка была самой маленькой ученицей 1 «Б»
класса. Во-первых, ей еще не исполнилось семи лет, а во-вторых, она
пошла в свою прапрабабушку Генриетту, которая была невысокой и
точеной словно куколка. Так ей бабушка Нинель говорила.
- Это хорошо, моя Мышка, - говорил ей дедушка Арман, высокий,
широкий, неправдоподобно большой, красивый мужчина, - девушка
должна быть маленькой и хрупкой, это очень красиво.
Маленькая Гаяне любовно прижималась к широкой груди деда, а тот
бесконтрольно расплывался в улыбке, чувствуя, как теряет всю свою
волю перед чарами любимой внучки. И только бабушка Нинель в эти
моменты, нервно перебирала пуговицы строгой блузки, с тревогой
вспоминая лихой нрав собственной бабушки и пугающе-похожий взгляд
чистых зеленых глаз из-под темных густых ресниц. Бабушка Нинель
даже как-то призналась мужу о своих переживаниях.
- Говорю тебе, Арман! – в сердцах воскликнула Нинель Геворковна,
- Я не знаю в ее окружении ни одного, ни одного!! Ты слышишь?
Человека, которого бы она не поработила или не сломила своим
характером, а те, кто не поддавался ее силе, падали заживо жертвами
ее обманчиво-наивного взгляда!
- Ну что ты, Нини, такое говоришь? – ласково обнимал жену за
плечи дедушка Арман. - Ну посмотри на нее, разве эта кроха может
кого-то обидеть?
