За окном метель водила свой белый зимний хоровод, засыпая толстым слоем снега грязный двор и бестолково припаркованные автомобили. Это удручающее зрелище в последнее время усугубляло упадническое настроение Матвея Дутова. Бывшему десантнику, побывавшему в "горячих точках" и привыкшему стойко переносить все тяготы и лишения, возникающие на жизненном пути, объективная реальность "гражданки" в качестве нежданчика преподнесла титул неудачника. Действительность оказалась такова, что работа, на которую он устраивался, была, как правило, кратковременной по причине банкротства организаций или сокращения штата персонала в интересах жадюги-хозяина. Деньги мистически обходили Матвея стороной.
В личной жизни тоже не везло. Два брака оказались крайне не долговечными. Жены расчётливо и быстро покидали неудачливого мужа, оставляя ему долгое бремя алиментов. Лишь надежда на лучшее и сознание того, что доставшаяся от бабушки однушка на краю города была жильем хоть и тесным, но своим, придавала остаткам его оптимизма некую устойчивость. Но и это сомнительное равновесие могло рухнуть в любой момент, если вдруг пожалуют незваные гости – судебные приставы. Причиной их скорого визита могла быть катастрофическая кредитная история Матвея и долги по алиментам.
Дутов, вздохнув, направился поглощать свой завтрак – душистый вьетнамский "дожирак".
– Хаванина-то кончается, – печально рассуждал он сам с собой, глядя на три оставшиеся пачки сухой серой лапши, – дожился до ручки.
Услышав раздражающую трель старенького дверного звонка, Матвей встревожился не на шутку и прекратил жевать.
– Вот и пожаловали прыщи закона, мать их…! Как пить дать, выкинут на улицу. Пускай трезвонят, убедятся, что никого нет дома и свалят, – лихорадочно соображал бывший десантник.
– Матвей Федорович! Я знаю, что вы дома… Откройте! Это не судебные приставы! Разговор есть! – услышал он зычный голос, словно отвечающий на его страхи за сверхзвукопроницаемой обшарпанной дверью. По-кошачьи, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, Матвей подкрался к двери, заглянул в глазок, увидел прилично одетого мужика и открыл дверь.
Незнакомец, приветливо улыбаясь, шагнул в квартиру, по-хозяйски оценивая ее грошовый интерьер. Вид гостя московские барышни с надутыми, по утиному образцу губами, сочли бы за весьма брутальный: хорошо одет, черноволосый, высокого роста, с правильными, слегка резкими чертами лица и модной трехдневной щетиной. Но Дутову внешность гостя не показалась привлекательной.
– Кузнецов Анатолий Степанович! – представился гость, небрежно пожимая руку оробевшему Матвею и присаживаясь на продавленный местами диван.
– Так о чем будет базар? – поинтересовался заинтригованный десантник, продолжая разглядывать пришельца и оттянув проймы тельняшки вставленными в разрез большими пальцами.
– У меня к тебе коммерческое предложение, – сразу перешел на "ты" гость.
– Заверяю – из области вполне легального бизнеса. Прежде чем выбрать твою кандидатуру, я изучил все твое нехитрое досье, опросил бывших сослуживцев. Меня поразила разница между твоим феноменальным везением во время службы в армии и чередой фатальных неудач после увольнения в запас. Согласись, во время засады в горах, в которую попал ваш взвод, лишь ты остался в живых, не получив ни единой царапины. А за что тебе вручили медаль "За боевые заслуги"? Помнишь? В БэТРе, который напоролся на мину? Все всмятку, а тебя отбросило взрывной волной – отделался легким испугом и даже без сотрясения мозга. Подобных случаев у тебя за годы службы десятки.
– Ну хватит чесать языком! Хорош мозг мне пудрить! Конкретно выкладывай, что за проблемы? – нетерпеливо потребовал Дутов.
