На улице меня зовут Данька. В школе – Даня Казаков. Мама называет Данечка. Папа, когда приходит с работы, сразу спрашивает у неё: «Как наш Даниил Михайлович поживает?» При этом он нажимает голосом на моё отчество.
Это папа так радуется, что у него есть его личный сын, то есть я! И ещё папа рад, что я умный: в школе почти отличник, всего одна тройка в четверти. А сам себя я зову Данька, это как-то звонко и свободно звучит. Все ведь любят свободу! Топаешь себе по лужам в сапогах, когда мамы нет рядом. Брызги летят во все стороны и даже, наверное, до неба долетают. И тогда на душе так радостно, так свободно! Свободно до неба! Здо́рово!
Сколько мне лет? Если по яблокам считать, то восемь яблочек и одна половинка. Если по часам – то половина девятого, а если уж очень точно, то мне восемь лет шесть месяцев и шесть дней. Вот!
Вся наша семья верит в Бога. Думаю, что и моя любимая прапрапрабабушка и её любимый прапрапрадедушка тоже верили во Христа. Старшие – мудрые люди, они плохого не выберут. Они соображают, как правильно жить и в кого верить. Я рад, что из верующей семьи! Поэтому папа с мамой у меня отличные. Они если и ссорятся, то понарошку, шутя. Вот так мы все и живём! На пятёрочку!
А сейчас истории из моей личной жизни.
Даня болел, а когда пришёл на урок в воскресную школу, то учительница Нина Викторовна сказала, что все роли в рождественском спектакле уже распределены.
– А может, какая-нибудь всё-таки осталась? – с надеждой спросил он.
– Точно, осталась! Роль ослика, – сказала Нина Викторовна. – Будешь везти узел с вещами, когда праведный Иосиф и Дева Мария будут ехать в Вифлеем. Согласен?
– Я – осёл? Не буду я никаким ослом, Нина Викторовна. Ни за что!
– Ты что, Даня, не понимаешь, что ли? – вмешался Рома Теплов. – Осёл – это всё равно что «мерседес», только скорость поменьше и вместо дорогого бензина он дешёвым сеном заправляется. И взяток гаишникам не надо давать. Понял?
– Вот ты, Рома, и играй этот «мерседес» с хвостом, а я буду твою роль играть. Он кто, Нина Викторовна?
– Иосиф Обручник, – ответила она.
– Я отдам ему Иосифа, а сам буду осла играть? – закричал Рома и даже покраснел. – Да ни за что!!!
– Между прочим, Рома, – сказала Маша Снегирёва, – Бог учит уступать.
– Вот ты и уступи Данечке свою роль, – предложил Рома.
– Ты что? Я же играю Ангела, – удивилась Маша Снегирёва.
– А вот я его и сыграю. Я вчера в шкафу нашёл мамину фату. Как новая!
– А при чём тут фата? – спросила Маша Снегирёва. – У тебя же всё равно ничего не получится, Даня. Это очень сложная роль.
– Получится! Мне Нина Викторовна поможет. Да я, Машенька, лучше тебя сыграю. Я слова́, как ты, не забываю.
– Я… да я только один раз. И лучше меня Ангела в нашей постановке никто не сыграет. – Маша всхлипнула. – Мне мама так сказала.
– Твоя мама тебе так по блату сказала: ты же её дочка, – отрезал Даня.
– Хватит, дети! – И Нина Викторовна хлопнула три раза в ладоши.
– Данила, роль осла тебе очень даже подходит, – прошептал Рома, но все услышали. – Ты настоящий иа-иа-иа…
И все ребята громко засмеялись. И тогда Даня подошёл к двери и сказал:
– Я не буду в вашем спектакле играть! – И вышел.
Он слышал, как Нина Викторовна сказала:
– Ребята, вы обидели Даню. Давайте разберёмся, почему это произошло?
* * *
Даня пришёл домой насквозь расстроенный:
– Мама, мамочка, представляешь, мне в рождественском спектакле дали роль осла, простого осла, а потом все надо мной посмеялись.
– Остынь, Данечка, – успокоила его мама.
