Пролог
Вы же знаете, как бывает в жизни? У тебя есть хорошая работа, куча друзей и даже встретила неплохого парня. Одним словом, у тебя есть всё, что нужно для долгого и счастливого будущего. Так что же могло пойти не так в самый обычный вечер пятницы, – спросите вы меня? Абсолютно всё.
Начну с того, что декабрь в Лондоне выдался весьма дождливым и промозглым. Люди то и дело закрывались от неба чёрными зонтами. Ненавижу город в это время года. Он становится мёртвенно серым и безликим. К вечеру его жители стараются разбрестись по пабам или местным забегаловкам, где можно выпить что-нибудь согревающее и отвлекающее от насущных проблем. Но алкоголь не спасает – ближе к полуночи то там, то здесь завязываются пьяные драки. Поэтому я стараюсь держаться от них подальше. Ни к чему мне лишние неприятности. По жизни, я вообще пытаюсь делать всё правильно, ведь чем меньше наломаешь дров, тем меньше огонь в печи, которую они растопят в будущем.
Итак, тот самый вечер пятницы. Всю неделю я предвкушала выходные за городом и томилась в серых, однообразных рабочих буднях. На улице как обычно шёл дождь, мелкий, неприятный. Но даже он не мог испортить настроение. Друзья решили собраться у Майка и отметить его тридцатипятилетние. Огромный особняк с бассейном, куча бесплатной еды и выпивки. Таковы привилегии богачей. Семья Майкла – «Майка» Эдварда Хекстриджа была весьма обеспеченной. Насколько я помню, его предки разбогатели на торговле табаком. Открыли компанию и за несколько столетий превратили её в финансового монстра на европейском рынке. Не знаю, что думаете об этом вы, а по мне так Майк вытащил счастливый билет, родившись в такой семье. И лично для меня, девчонке из «низов», оказалось настоящей удачей познакомиться с ним в колледже. Мы с ним учились на юридическом, общались, вместе гуляли на вечеринках. Близкая дружба сперва не задалась, пока не встретились в суде по делу о вооруженном ограблении. Мы хоть и были в нём по разные стороны, но не зря же говорят, что противоположности притягиваются. Искра вспыхнула неожиданно, ярко и длится вот уже пять лет.
Снова я отвлеклась от главной темы. Я шла по ночным улицам города, где фонари, угрюмо сгорбившись над пешеходами, тускло грустили, провожая людей до дома. Ветер, холодный и настойчивый, всю дорогу пытался вырвать из рук раскрытый зонт. Мне оставалось пара сотен метров вверх по Гаррик-стрит до перекрестка с Кранборн, а за ним еще пятьсот до станции Лестер-сквер. Наверное, стоило бы вызвать такси, но я решила пройтись. Дойдя до светофора, я поравнялась с шумной группой студентов, явно начавших отмечать выходные. Они веселились, хохотали, нарушая неестественную тишину улиц, и распивали алкоголь, спрятанный в бумажных пакетах.
Когда загорелся зелёный свет, молодые люди поторопились перейти дорогу, а я вдруг ощутила, как кто-то взял меня за руку. Посмотрев вниз, я увидела маленького мальчика лет пяти. Его прикосновение оказалось лёгким, почти неощутимым. Честно, я растерялась. Я быстро оглянулась в поисках его родителей. На улице снова стало пусто: ни машин, ни людей. Может, он гулял со студентами, – подумала я, но в памяти сразу нашёлся ответ – нет, он не с ними. Когда я их увидела в первый раз, среди них мальчика не было.
Ребёнок спокойно стоял рядом и с интересом наблюдал за моими метаниями, продолжая держать за руку. Синий плащ с капюшоном и резиновые сапожки надежно спасали его от дождя. Мальчик не походил на бродяжку, это точно. Снова загорелся красный светофор, а мы остались вдвоём на безлюдной Кранборн-стрит.
– Привет, – поздоровалась я первая, надеясь, что его родители вот-вот появятся.
– Привет, – ответил он.
