Мой сын Уэсли хотел поплавать с дельфинами. Ему исполнялось девять лет в девятый день девятого месяца – 9 сентября 2012 года, – и это была его особая просьба.
Еще раньше я пообещала своим детям, что в течение лета поеду с каждым из них туда, куда они сами захотят. Это время мы проведем вместе. И вместе посеем семена воспоминаний, которые взойдут в будущем.
Подарок для них – и для меня.
В июле я ездила в Нью-Йорк с Мариной, моей дочерью-подростком. В августе по просьбе одиннадцатилетнего Обри мы всей семьей провели неделю на Санибел-Айленде – острове к западу от Флориды.
Поездки были частью большого плана – года, который я решила прожить с радостью. Года, в течение которого я совершила семь путешествий с семью главными для меня людьми. На Юкон, в Венгрию, на Багамы и на Кипр.
А еще этот год был посвящен путешествиям внутрь себя: из фотографий и записей, накопившихся за всю жизнь, я создавала черновик книги и заодно строила на заднем дворе своего дома убежище – чики, открытую по бокам индейскую хижину с крышей из пальмовых листьев и мягкими креслами, куда я приглашала воспоминания и друзей.
В реальности мои путешествия оказались еще прекраснее, чем виделись мне в мечтах.
Поездка с Уэсли была самой простой и последней. Загрузившись в мини-вэн, за три часа мы добрались от нашего дома в Южной Флориде до Дискавери-Коув в Орландо.
– Что за красота! – прокомментировала моя неизменно жизнерадостная сестра Стефани, пока мы ехали по болотистой невзрачной равнине в центре Флориды.
Главная отличительная черта Дискавери-Коув – огромная искусственная лагуна, окаймленная пляжем с одной стороны и скалами – с другой. Над роскошным пейзажем полоскались на ветру пальмы, и кроны их показались мне похожими на фейерверки, возвещавшие наш приезд.
Под моросящим дождем мы выгрузились на пляже и стали наблюдать за плавниками, резавшими волны в так называемой игровой зоне на той стороне лагуны.
– Который из них наш? – допытывался Уэсли. – Который наш?
Девушка-тренер повела нас к воде. Внезапно перед нами возникло удивительное существо: гладкая серая морда с сияющими черными глазами, длинная щель рта – уголки приподняты, словно в улыбке. Вытянутый нос – точь-в-точь бутылочное горлышко – кивал нам, сигналя: «Я хочу играть!»
Уэсли был вне себя. Он кричал и прыгал, не в силах устоять на месте. С длинными светлыми волосами, в облегающем гидрокостюме, синеглазый, он походил на серферов, которыми я так восхищалась в юности.
С днем рождения, сынок!
Обри и Марина стояли рядом с ним и радовались не меньше его.
– Ну разве не гадко держать их взаперти? – спросила Марина, ни к кому особо не обращаясь.
Потом рядом с ней вынырнул дельфин, и она стала потешаться над его дыхательным клапаном. Марине было почти пятнадцать, она уже рассуждала как взрослая, но иногда вела себя совершенно по-детски.
