Разбив своим телом стекло, которое секундой ранее насквозь было прошито несколькими пулями, Рейно вылетел из окна седьмого этажа того самого отеля, в котором навсегда изменилась его жизнь. Крыша соседнего здания приняла его, как частичку себя; коснувшись ее, Рейно сделал кувырок и снова оказался на ногах. Классическая тройка и пистолет с глушителем в правой руке не стали ему помехой. Возможно, ему помогло крепкое тело и невысокий рост. Оглядываться было опасно. В такие моменты секунда может стоить жизни. Он это прекрасно знал. Адреналин брызнул в кровь, его строгие черты лица стали еще более строгими, и Рейно начал делать то, что, по его мнению, у него лучше всего получалось в этой жизни: он начал бежать. Но его главным достоинством был не бег…
Вслед за Рейно из окна начали выпрыгивать бойцы из группы захвата. В масках, с автоматами и бронежилетами – все как полагается. Прыгая с крыши на крышу, они пытались настичь его, но ноги Рейно исправно делали свое дело. Несмотря на это, его практически настигли, а следующее здание было выше, допрыгнуть до его крыши было нереально. Но Рейно прыгнул.
Он доверился этому миру, не задумываясь. В нем было нечто такое, что есть в каждом из нас, нечто, что придает смысл жизни даже тогда, когда смысла жить уже вроде бы нет. Это и придавало ему силы двигаться дальше, несмотря на любые риски смерти. Поэтому он оттолкнулся от земли с полной готовностью упасть на небо, если, конечно, небо его примет.
Ему повезло не угодить в стену и приземлиться на балкон парой этажей ниже места, откуда он оттолкнулся. Никто не прыгнул следом – для остальных цена прыжка была не так высока. «Он в здании возле заправки», – доложил по рации один из гнавшихся за ним. Бойцы спецназа съедали лестничные пролеты не менее быстро, чем Рейно. Оказавшись на улице, он бросился в переулки. Рейно чувствовал, что за ним бегут по пятам. Свернув на узкую улочку меж двумя высотками, он через несколько шагов остановился. Впереди был тупик.
Рейно пришел в себя, вскочив с кровати в холодном поту. Умывшись, он отправился в школу. Это был день, когда он впервые встретил Лукаса. Учитель завел в их выпускной класс высокого подкачанного парня с нахальным взглядом: только по нему можно было сказать, что самоуверенность у этого парня 99-го уровня. Он сразу сел рядом с красивой девчонкой, а когда ее вредная подруга, сидящая впереди, попыталась возразить, сказав «это место Питэра», – в ответ услышала лаконичное: «И что?» Своей соседке он уже нравился, и, чтобы избежать конфликта, она вмешалась: «Лола, ну его же сейчас нет». Звали его соседку Сирена, кстати. Эта добродушная светловолосая девочка при всей своей красоте была во многом простая и не стремилась всем понравиться, а уж тем более привязать каждого парня в школе. Кроме того, у нее определенно было чувство собственного достоинства.
Если бы Лукас провел здесь хотя бы неделю, то можно бы было попросить любого ученика из их класса что-нибудь рассказать о нем и в ответ услышать что-то вроде: «Этого чувака на всем свете больше всего интересуют две вещи – девочки и тренажерный зал». Познакомились они с Рейно как раз в тренажерном зале в тот же день, когда Лукас перешел в их школу.
– Бро, подстрахуй, а, – Лукас обратился к Рейно, собираясь делать жим штанги лежа.
– Не вопрос, бро, – Рейно был не против.
Лукас закончил жим, встал со скамьи и вместо слов благодарности за подстраховку выдал:
– Тебе бы крылья подкачать.
Рейно от таких слов рассмеялся, Лукас тоже заразился смехом.
– Я Лукас. Ну, ты, наверно, и так помнишь, новеньких быстро запоминают, – он протянул руку вместе с этими словами.
– Рейно.
Они поприветствовали друг друга.
