Должно же быть слово в каком-то языке для обозначения желания одновременно целоваться с человеком и драться с ним. Олив Монро надеялась, что такое слово есть, просто ей оно еще неизвестно. Олив разговаривала на десяти языках, это нужно было для бизнеса.
Слово вертелось в голове каждый раз, когда она смотрела на Гуннара Магнуссона. Миллиардер, филантроп, настоящий викинг, бесящий с детства. Когда она впервые увидела его, ей было шесть, ему – шестнадцать. Их отцы были заняты переговорами, а она сидела на скамейке перед конференц-залом.
Отец просил ее не трогать сладости на столе, пока он не выйдет из зала заседания правления, но шоколадный кекс сам просился в рот. Кекс лежал на столе. Только она протянула руку, как в комнату вошел высокий мужчина со светлыми волосами (в шесть лет мужчины все, кто старше десяти) и походя слопал ее кекс. Окинул ее презрительным взглядом. Потом она узнала, что это сыночек крупнейшего конкурента ее отца.
Гуннар Магнуссон, сын Магнуса Рагнарсона, самого ненавистного человека в семье Монро. И он съел ее кекс. Так себе день рождения – папа на переговорах весь день, а ты его жди. И не трогай сладости.
Мама умерла, когда Олив была крошкой, любовь всей жизни отца ушла. Он не стал искать для дочери нянь, а взял ее в свой мир, и она стала самым главным человеком в его жизни. Он не хотел испортить ее день рождения, мечтал отпраздновать его вместе и потом повел ее есть суши. Не было толпы детей, торта и катания на пони, но рядом был папа, который олицетворял для Олив весь мир.
Гуннар был сыном папиного конкурента, отцы их работали в одной отрасли и перехватывали друг у друга контракты. Иногда он приходил на отраслевые мероприятия, одетый в смокинг, приковывая взгляд к широким плечам и мускулистым рукам, тонкой талии и бедрам, к светлым волосам и глазам – равнодушным льдинкам, и заставлял ее испытывать смятение, в пятнадцать лет еще почти непонятное.
Когда ей было семнадцать, отец Гуннара умер.
– Мы должны пойти на похороны, Олив.
Она в замешательстве посмотрела на своего отца:
– Но ты ненавидел его.
– Он был моим соперником, да, не скрою, но такая конкуренция только закалила меня и сделала настоящим профессионалом.
Именно тогда она поняла природу конкурентных отношений. В жизни и в бизнесе всегда нужен соперник, с которым можно соревноваться, стараясь стать лучше. Опытный противник. Гуннар взял тогда на себя контроль над отцовской компанией и вернулся в ее жизнь. Но он уже управлял, а она еще была не у дел.
– Когда-нибудь, – сказал ее отец, – ты встретишься с ним лицом к лицу. И ты победишь. По крайней мере, очень на это надеюсь. Я не думаю, что у меня впереди много времени. Но ты… у тебя блестящий ум, Олив, и ты можешь продолжить мое дело. Но ты должна помнить: соревнуйся без пощады и не позволяй эмоциям затуманивать разум. В борьбе все средства хороши, даже если это звучит банально.
Теперь, входя в зал заседаний, Олив все время повторяла мысленно слова отца. Это была ее битва, и Гуннар стал ее противником.
Сегодняшний контракт оказался самым крупным за последнее время. Незавершенное дело, любимое детище ее отца, над которым он работал годами и умер, не успев закончить. Внедрить их операционную систему в управление электромобилями было делом чести для него. Ее отец был приверженцем консервативных традиций. Гуннар возглавил «Магнум» десять лет назад, а Олив руководила компанией не так давно, взяв на себя незаконченные проекты отца и работая изо всех сил, чтобы продолжить его дело, применив все навыки, которым он ее обучил.
