Жанна
– Ну что ты делаешь, Жаннуся! – моя подруга Любочка тянется и расстегивает верхнюю пуговицу моей рубашки. – Нужно показывать товар лицом, в смысле…
– Все компетенции продемонстрировать сразу, – кивает вторая подруга Стефания.
Беспомощно хватаю ртом воздух. Мне страшно!
– Ну-ка, не дрейфь! Эти смельчаки посмели отозвать разрешение на публикацию твоей книги рецептов, – хмыкает Люба, – забыла?
– Это ты смелая, – смотрю на себя в зеркало, пока Стеша копается в косметичке.
Они обе беременны, и я стала жертвой их бушующих гормонов. Нет, мои подруги не истерят. Они дофига деятельные! И я – главная цель их деятельности!
– Сейчас мы тебя накрасим и будешь красоточка, – улыбается Стеша.
Помогите!
Меня усаживают на кровать. Поправляют одежду, одёргивают, красят.
– Волосы лучше распустить, – Любочка стягивает с моих локонов резинку, – вооот!
– Я не на свидание собираюсь, – смею пискнуть, но взгляды моих беременных подружек очень красноречивы, и я затыкаюсь.
– Ты собираешься на войну, – громовым голосом заявляет Люба, – отстаивать честь всех девушек плюс сайз.
– Эм, – во все глаза смотрю на воинственную подругу.
Любочка всегда была такой, сколько ее знаю. Активная, волевая. Я не такая.
– И ты должна победить! Покорить этих несносных ханжей! – она поднимает палец вверх.
– Но, – пробую встать, однако рука подруги ложится на моё плечо, усаживая меня обратно.
– Готово! – Стеша делает шаг назад, поглаживает свой круглый животик.
Она очень милая! Как ангел! А вот я ни рыба, ни мясо. Характер ну так себе, с женственностью и нежностью тоже проблемы. А ещё мне двадцать пять и я… девственница.
– Меня могут еще и не взять, – блею, мечтая, наконец, вырваться из цепких рук моих любимых беременяшек.
– В смысле? – Люба округляет глаза. – Грудь выкатила – и вперед! Поражать хамов своими талантами! Вон мой Маратик как хорошо исправился.
Один из ее мужчин когда-то не любил пышных девушек. Но Люба переманила его на свою сторону, влюбила в себя, и теперь они ждут малыша. А ещё у нее есть второй мужчина.
Но я не осуждаю!
У меня и вовсе ни одного не было.
Вздыхаю, встаю. Поправляю рубашку. С опаской поглядываю на девочек.
– Готова. Топай, такси мы тебе уже вызвали.
– Люба, зачем? – восклицаю. – Я бы и на метро доехала.
– Ага и приехала бы туда, как пережаренная куриная грудка, – Люба морщится, – нет, ты должна быть в полной боевой готовности. Это твоя книга, Жанна! Борись за неё!
– Бороться, – выдыхаю, – бороться…
А как?
Ладно, по ходу дела разберусь. Меня и правда ждет такси. Девочки сажают меня в машину, наставляют. А я страшно переживаю! Мало того, что провалила издание своей книги, так еще и решила устроиться в издательство, чтобы… что?
Всю дорогу сжимаю в пальцах сумочку. Там лежит резюме, клубничный блеск для губ и влажные салфетки. А еще рукопись моей книги.
Я год собирала, готовила эти рецепты. Они достались мне от бабушки. Хочу сохранить и приумножить ее наследие. Потому что в каждый рецепт вложила душу!
– Приехали, – бросает водитель, самозабвенно ковыряясь в носу.
Боже! Выскакиваю на улицу, чуть не роняю сумку. Ох, неуклюжая! Выпрямляюсь, поправляю узкую юбку. Делаю шаг…
Тресь!
Ох уж эта Люба! В ужасе несусь в здание издательства, прикрывая зад сумкой. Ну почему я согласилась надеть это?!
– Здравствуйте! – на ресепшн стоит субтильная блондиночка. – Вы точно сюда? Булочная рядом…
Скриплю зубами. Ах так? Выпрямляюсь, вздёргиваю подбородок.
– Я на тебе, как на войне… – напеваю, – а на войне…
Соберись, Жанна! Боже, как же я ненавижу каблуки! Подхожу. Девица змеиным взглядом смотрит.
– Я на собеседование к… к… – как назло, имя вылетело из головы.
Какое-то такое… книжное, советское. Или фильм? Блин, дурья башка! О!
