Огромный белый океанский лайнер стрелял светом тысяч иллюминаторов в ночь. Вода вокруг бушевала со всей мощью, на которую способна. Волны несли корабль на скалы – самые большие и твердые скалы, которые могут существовать.
Скалы, о которые разбились уже тысячи подобных кораблей.
Дубби из своего укрытия наблюдал за последними минутами жизни корабля и тех, кто на нём находился. Ещё в шестнадцать он начал делать себе жилище в естественной пещере, ближе к вершине скал, чтобы наблюдать за крушениями судов, которые разбивались раз в две-три ночи. К восемнадцати закончил.
Дубби отошёл от окна – отверстия в скале, куда был вставлен иллюминатор одного из погибших кораблей. Во второе отверстие в пещеру – вход – идеально подошла гермодверь другого корабля.
Ненавязчиво пахло воском. Свеча на столе ровным светом освещала маленькую пещеру, где вместился лишь матрас, круглый столик с изящной ножкой да алюминиевый табурет. Всё с погибших кораблей. Остальное пространство занимали фотоаппараты самых разнообразных видов и различной степени разобранности. Стены пещеры были увешаны моментальными снимками с видами огромных лайнеров, ведомых волнами на скалы. В грёзах Дубби представлял, как однажды прибудет корабль, который заберёт всех жителей Последнего Берега и отвезёт обратно в цивилизацию, обратно к людям. В тот удивительный мир, о котором он был столько наслышан.
В дальнем углу валялся снимок, на котором Дубби попытался заснять сам себя. Длинные светлые волосы, как всегда, всклокочены, нос картошкой, испуганный взгляд. Дубби, конечно, не единожды видел себя в зеркале, но не думал, что на снимке получится так ужасно. Оттого и закинул фотографию подальше, чтобы реже попадалась на глаза. Вообще, как сообщила приёмная мать, родители назвали Дубби – Дубби Второй Архангело-Восточный, но полное имя, кроме самого носителя, помнил ещё, вероятно, староста.
Дубби схватил один из фотоаппаратов. Дунул на свечу. Огонек дёрнулся, колыхнулись тени. На улице особо злостно завыл ветер. Запах воска заметно усилился. Дубби прильнул к окну. Корабль уже близко, вот-вот налетит на скалы. На верхней палубе виднелись крошечные фигурки людей. Они бестолково суетились, надеялись спастись. Наивные.
Впрочем, к некоторым удача благоволила. Иногда кто-нибудь выживал.
Дубби нажал кнопку включения. Фотоаппарат зажужжал, подготавливаясь к съёмке. Прильнув к объективу, он увидел белую громадину океанского лайнера. Далеко позади красиво сверкнула молния. Дубби давно мечтал сделать фото в этот момент. Пару раз пытался – не получилось. Только снимки впустую перевёл. Решил, что когда-нибудь обязательно повезёт, и молния случайно попадёт в кадр. Запоздало долетел гром.
Он задержал дыхание. Слегка нажал большую кнопку. Внутри аппарата тихо зажужжало – наводился объектив. Корабль стал чуть ближе и четче. Тогда Дубби полностью нажал кнопку. Сухо щёлкнуло. Зажужжали валики, выкатывая фото из чрева техники. Он взял его в левую руку, фотоаппарат бросил на пол. Тоскливо хрустнул корпус. Снимков больше нет, поэтому он больше не нужен.
Дубби метнулся к столу. Нащупал зажигалку, клацнул ею. Крохотный огонёк нагнал в пещеру одну большую тень. Он поджёг свечу. Когда та разгорелась, снимок уже проявился. Дубби заворожено смотрел на огромный океанский лайнер, который несло на скалы. Если присмотреться, то можно увидеть и пассажиров на верхней палубе…
Раздался страшный треск. Казалось, небо рухнуло на землю. Теперь всё поселение знает, что утром надо спускаться за добычей.
Дубби подошёл к окну. Глянул на тёмный горизонт, где как раз сверкнула молния. Корабля уже не видно – он, разбитый вдребезги, словно хрустальный бокал, лежит у подножия скал Последнего Берега.
