Продюсерское агентство Антон Чиж Book Producing Agency
Дизайнер обложки Клавдия Шильденко
Корректор Ольга Рыбина
© Андрей Шилин, 2022
© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-3159-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Что за чёрт! Этот дерьмовый топор подвёл после первого же удара! Дебил с рынка уверял, что продаёт мне отличный экземпляр: идеальная развесовка, высокоуглеродистая американская сталь, специальное покрытие, обеспечивающее лёгкое скольжение, профессиональная заточка, анатомическая ручка. И всё это не помогло с одного удара раскроить черепушку напавшей на меня твари. Засел, зажатый костями. А ведь надо как можно быстрее ударить ещё, пока она не посмотрела на меня.
Двигая рукоятку враскачку, я наконец-то выдёргиваю топор и отшатываюсь назад. Вслед мне летят брызги крови и фрагменты серого вещества, попадают на мой жёлтый плащ, на мою счастливую улыбку. В другой раз меня бы стошнило. Но сегодня день особенный. Потому что – первый. Безразлично сплёвываю красную жижу. Теперь я представляю, что чувствует новозеландский дикарь-каннибал, держа в руках пульсирующее сердце врага перед тем, как вонзить в него зубы. Уже это придаёт силу. А когда всё закончится, у меня будет её удача и её счастье. Для этого я хорошенько замахиваюсь и, уже не обращая внимания на брызги, опускаю своё оружие на презренную голову второй раз, третий. Да нормальный человек давно бы упал…
Ага! Кусок черепа отваливается в сторону и повисает на клочке кожи. Из костяной чаши сероватая слизь медленно сползает и с чмокающим звуком плюхается на кафель. Наконец-то! Падай и ты! Падай! Нет. Не может быть! Тварь поворачивается и мутным взглядом водит по стенам – ищет меня. Но я пытаюсь увернуться от её глаз. Надо было, конечно, сразу топором по этим глазам…
Я пригибаюсь, скрываясь за высоким бордюром. Опа! На полу мой телефон. Когда он выпал? Поднимаю его и обтираю сенсорную сторону о джинсы. Поднимаю голову – и встречаюсь взглядом с ней. Медленно поднимаюсь, и тут мою спину что-то пронзает. Я конвульсивно выгибаюсь. Короткий выдох-вскрик. Телефон и топор синхронно летят на пол. Ещё миг – и я умру…
…Всё, всё, всё! Я просыпаюсь. Это был сон. Каждую ночь этот сон.
– Может, отказаться от затеи?
– Нет! Больше двадцати лет снится одно и то же. Надо это прекратить.
– А, может, себя? Красиво и благородно!
– Идиотизм. Решение уже принято. Есть план. Такая долгая подготовка.
– Всё-то у НАС спланировано…
– А в чём проблема?
– Я, думаю, не смогу.
– Смогу!
– Нелегко.
– А я впервые об этом думаю?
– Наверное. Нет! А к чему эти вопросы?
– Просто каждый на это способен. Главное – убедить себя в том, что я имею на это право.
Утро выдалось, как всегда, не таким, как нужно. И дождичек как будто моросил, и ветерок прохладный поддувал – с самыми дурными намерениями. Кажется, вот сейчас подумай о чём-нибудь нехорошем, и оно тут же произойдёт. Даже и «трах-тибидох» говорить не нужно.
Довершало мрачную картину то обстоятельство, что это был рабочий день, среда.
– Хороший день, чтобы умереть, – процитировал название одной из частей американского фильма «Крепкий орешек» водитель государственной телекомпании Пашка Мирный. И даже представить себе не мог, насколько пророческой окажется пафосная фраза, случайно брошенная им.
Пашка поморщился и нервным движением стёр рукавом ветровки дождевую каплю с длинного носа.
– Что за трагические мысли? – весело спросила неожиданно возникшая перед ним Татьяна.
Пашка вздрогнул:
– Ах ты, якорь мне в зад! Танич, ты уж больше так не делай! А то при столь солидном возрасте шлюпка моя легко даст течь. Я ж уже сороковой юбилей отпраздновал.
«Танич»… Далеко не каждый мог так обратиться к Татьяне Викторовне Бочаровой. В ГТРК она была далеко не последним человеком. Автора и ведущую программы «Фейкам – нет!» иначе как по имени и отчеству не называл даже генеральный директор телекомпании. Но что поделаешь с Пашкой Мирным – Татьяниным другом детства? Вот ему единственному Бочарова подобную фамильярность позволяла. Пашку уже не перековать. В детстве он был главным в их компании. Таким для Татьяны и остался – тем, кого она очень уважала и с чьим мнением считалась.
