Голова болит невыносимо. Пить хочется. И спать… Что
было вчера, если так плохо сегодня… Вспомнить бы блииин… Нет, сначала таблетку…
Потом в душ…
- Марьяна!
Голос отца звучит как набат, разрывая последние мысли
и разбивая вдребезги малейшее желание шевелиться, хотя сейчас бы я с бОльшим
удовольствием залезла бы в какую-нибудь пещеру, чтоб никто не мог найти и,
главное, чтоб отец не нашёл. Сейчас начнёт мозг кофейной ложечкой выедать,
читая мораль, исполняя, так сказать, отцовский долг по воспитанию непутёвой
доченьки, то бишь меня. Оууу!.. Какого я домой припёрлась? Надо было ехать либо
в свою норку, либо остаться там, где вчера была… Знать бы, где была…
- Ты что вытворяешь? Посмотри в каком ты виде! Я же
тебя просил…
- Пап, давай попозже поговорим, - во рту пересохло и
слова даются с трудом.
- Поговорим? О чём? Сто раз уже говорили… Так, дочь, ключи
от пентхауса можешь оставить себе на память – ты там больше не живёшь. От
машины я тоже забрал, хочешь, могу какую-нибудь простенькую вместо твоего
внедорожника подогнать, чтоб было на чём в университет ездить. Если нет, то и
на метро покатаешься. Это адрес квартиры, что тебе сняли. Оплатил на месяц
вперёд, а дальше так – зачётка нормальная, хвосты сданы, тогда плачу дальше,
нет – решай свои проблемы сама! Хватит, не маленькая уже…
- Мама говорила о Лондоне… Чтоб там учиться…
- Забудь! Ты тут куролесишь так, что разгребать не
успеваю, - поморщился, - Отчитываться будешь передо мной, мать можешь не
беспокоить, да и не получится – я её в круиз отправил, чтоб за моей спиной тебе
помогать не вздумала. И так носилась с тобой, как курица с яйцом, вот и
доносилась…
- Пап…
- Я всё сказал. Через две недели посмотрю, что с тобой
делать дальше, если с одного раза не дойдёт.
- Ну пап…- превозмогая головную боль, попробовала
разжалобить отца, придав, насколько это было возможно, лицу
страдальчески-кающееся выражение.
- У меня дела. Я ваши с матерью хотелки обеспечиваю,
хотя теперь всё пойдёт по-другому, потому что вот вы где у меня сидите, - похлопав
себя по шее, резко развернулся, чтоб выйти из комнаты.
- Ну и ладно! Сама справлюсь! Не больно-то и хотелось…
- в сердцах выпалила вслед.
- Вот и договорились, - не оборачиваясь произнёс отец
и вышел.
Влипла! И так всё на букву «х», тут ещё и это.
Откинулась обратно на подушку и уставилась в потолок.
Что будем делать, Марьяна Валерьевна? А в ответ тишина…
…Да уж… постарался папочка! Такие хоромы у меня
теперь, что офигеть. Мало того, что район какой-то задрипанный для неудачников,
так квартира вообще отстой полный – в дешёвой пятиэтажке прошлого века. Брррр… А
похуже ничего не нашлось или это самое дерьмовое?
Брезгливо осматриваюсь, не спеша выходить из машины,
на которой меня сюда по батюшкиному хотению и его же велению привёз водитель.
- Марьяна Валерьевна, там в багажнике вещи Ваши…
- И что? Я их сама тащить должна… Ты ничего не
попутал?
- Мне Валерий Николаевич велел отвезти и вещи около
подъезда оставить. Всё. Через полчаса мне у офиса надо быть. Вы выходить
думаете, а то…
- Совсем оборзел? Ветер может и поменяться!..
- Как хотите… - с этими словами вышел из машины,
открыл багажник, вытащил коробку и поставил на скамейку у подъезда, потом
открыл пассажирскую дверь и уставился на меня.
- Хамло плебейское! Все вещи достань из багажника и подними…э…на
третий этаж!
- Это все, - довольно улыбнулся, пропустив мимо ушей
моё обращение.
Как все? Где мои наряды, косметика...? Я как на улицу
выйду? Схватилась за мобильный – сейчас я папочке всё скажу!
- Если Вы Валерию Николаевичу звонить собрались, так у
него совещание…
- Тебя никто не спрашивал!
- Так велено напомнить, что все разговоры не раньше,
чем через две недели!
