Сотворив земного мира
Горы, лес, поля и птиц,
Саваофу план открылся
В мире том добавить лиц.
«Что ж, создам я человека,
Он, как я, на первый взгляд.
Мысли дух я в нём посею,
Где не мысль – там страшный яд.
Мыслью создал я планеты,
Мыслью создал сад Эдем,
Мысль откроет человеку
То, что в нём я зреть хотел.
Что есть мысль? Простое слово?
Или трудный силлогизм?
Нет, ни то и не другое.
Мудрость, Логос – вот есть мысль».
Заложив в основу мира
Битву крайних двух начал,
Диалектику устройства
Саваоф обозначал:
«Север-юг, моря и суша,
Жар и холод, день и ночь…
Пусть баланс сей во вселенной
Образует мира мощь.
Но из этого баланса
Выбивается Адам…
Для гармонии с природой
Ему женщину создам.
В ней не как в Адаме будет
Грубость чувственных начал —
Красота, сердечность, чуткость,
Что Адам и не встречал.
Чувством и теплом согреет
Так, что трудно передать.
Только чувственность большая
Станет в мысли ей мешать…
Будет так – Адам пусть мыслит,
А её удел другой:
Чувства, дети, сердоболье…
Мир же мысли ей чужой.
Наречёт её муж Евой —
То ему направлю в мысль.
Подскажу сие я имя,
Ева – это значит «жизнь».
Вроде всё теперь готово,
В совершенстве чудный край.
Лишь одно ещё смущает —
Бессознателен тот рай.
Мир сознания открыть бы
Человеку в том раю,
Только мигом потеряет
Беззаботность он свою…
И сознание он это
Станет хмелем заливать,
Ведь порой не в силах будет
Мир ему осознавать.
«Так на что же мне решиться:
Быть сознанью иль не быть?
Не могу определиться,
Как здесь нужно поступить…
Значит, так – пусть сами выбор
Они свой определят:
Коль нарушат глас запретный,
То получат мира яд.
Этот яд, как змей – двуличен:
Можно с ним и умереть,
Ну а можно, образумясь,
В новый рай дверь отпереть.
Этот новый рай сознанья
Не таков, что был досель,
А питать людей он будет
Отголоском их потерь.
И не все ворота рая
Умудрятся отыскать,
Но кто в двери те пробьётся,
Он, как боги, может стать».
Поселил Господь Адама
В свой чудесный сад Эдем.
И сказал он, наставляя:
«Будешь век не знать проблем.
Только древо есть здесь в рае —
Дерево добра и зла,
Так плодов его не пробуй —
Вмиг умрёшь, вкусив плода».
Прямо к ним идя навстречу,
Появляется она,
И кудрей её по плечам,
Вся блестя, бежит волна.
Саваоф спокойным тоном:
«Это есть тебе жена.
Вы с ней вместе одной плотью
Теперь будете всегда».
«Только духом не едины, —
Он себе проговорил. —
А познают плод запретный —
Вражда с плотью будет им…»
Удаляясь от Адама,
Оглянув цветенья рост,
Саваоф в кустах увидел:
Удалялся змия хвост.
«Значит, он, подлец, подслушал
То, что я здесь говорил,
И тайком выведать тайну
Древа зла он так решил.
Что теперь? Ведь тайну зная,
Он использует сей шанс:
Властелином мира станет,
Вкусят плод они хоть раз.
Знать, судьба нелёгкой будет,
Коли всё произойдёт,
И к Адаму вместе с Евой
Мир сознания войдёт.
Что ж, посмотрим, как всё будет.
Может, к лучшему, как знать,
Ведь надежда с тем прибудет
Обрести и духов рать…»
Стали жить Адам и Ева,
Мир познаний обходя.
Ева жизнь ту невзлюбила,
Скукоту в ней находя.
«Что же там за плод запретный?» —
Часто думала она.
И, тайком пробравшись к древу,
В руки плод взяла сама.
Змей как тут. Он, улыбаясь,
В комплиментах рассыпаясь,
Плодом древа восторгаясь,
Всё попробовать манит.
И сказала Ева змею:
«Да, хорош запретный плод.
Весь блестит, а как румянен!
Ну а вкус? Нельзя мне, вот…»
Змей ластится: «Ты попробуй,
В этом нет вреда тебе.
Ты познаешь мир огромный,
Тот, что нынче в стороне».
Ева плод вмиг откусила:
«Сладко, вкус не передать!
Только как бы мне за это
Не случилось пострадать…»
Возвратясь назад к Адаму,
Ева живо говорит:
«Нам бы надобно одеться,
Оба наги, что за стыд?»
