1. Спасение от неожидаемой опасности
Пустыня раскинулась на десятки километров. Но вместо песка она была заполнена золотом. В основном 750 пробы. Оттенки варьировались от желто-зеленого и розового до кроваво-красного. То там, то здесь поблескивали обработанные цветные камушки: сапфиры, изумруды, рубины.
За время появления пустыни, золото, как и драгоценные камни, заметно измельчились. Настойчивый копатель мог бы найти здесь половинку дверной ручки, осколок барельефа или черепок кувшина, погребенные под метровым слоем мелких черепков благородного металла. Но такие находки не стоили вкладываемых в них сил и денег. К тому же, пугала возможность ослепнуть от золотого сияния появляющегося над пустыней с первыми лучами солнца или задохнуться от золотой пыли, постоянно метавшейся в воздухе.
В этот полдень солнце светило особенно ярко. Цвет неба зеленел в желтом свечении. Лихой ветер подбирал песчинки и стремился унести их с собой. И чем сильнее становились его порывы, тем больше песка он поднимал в воздух. Начиналась золотая песчаная буря. Проводники и редкие копатели называли это время «Дыханием пустыни». Казалось, что под песком сама земля вздымает свою грудь, пытаясь освободиться от тяжелых золотых доспехов.
– Сударыня, смею ли я Вас потревожить? Я хотел узнать… Вы живы? – послышался приглушенный голос, вытаскивающий Настю из сна.
Девушка подскочила пытаясь нащупать мобильник. Осознав, что вместо деревянной столешницы тумбочки её пальцы утопают в песке, Настя открыла глаза. Золотые лучи обожгло глаза, как огонь. Девушка зажмурилась. На сетчатке остался чёткий золотой отпечаток незнакомца, сидевшего перед девушкой на одном колене. Две-три секунды Настя рассматривала этот «снимок». Вид незнакомца казался крайне странным. Нижняя часть его лица от переносицы скрывал серо-золотой плотный платок, глаза прятались за круглыми очками, как у сварщика, с чёрными непроницаемыми линзами. Цилиндр был натянут на голову почти до самых бровей. А вокруг него стояло золотое мерцание.
– Где я? – спросила Настя, думая, что окружающий мир всё ещё часть сна.
– В Риме, – ответил незнакомец.
– В Риме? – от удивления девушка вновь распахнула глаза, но тут же зажмурилась из-за слепящего света.
– В пустыне, – уточнил незнакомец.
– Какая пустыня в Риме? – не могла понять девушка. Она пыталась осмотреться, прикрывая глаза рукой.
– Пустыня не в Риме, – поправил её собеседник. – Рим и есть пустыня.
– Такого не может… – Настя чихнула из-за проникающей в нос пыли.
– Послушайте, – обеспокоенно заговорил незнакомец. – Скоро начнётся буря, пойдёмте со мной. Одна Вы здесь не выживете.
Настя продолжала считать, что находится во сне. А раз это сон, то глупо спрашивать, как она сюда попала, кем является этот человек, да и человек ли он? Она подала незнакомцу руку и поднялась на ноги. Тот положил руку девушки себе на плечо и быстро пошёл вперед. Настя, как могла, закрывала глаза и нос свободной рукой, стараясь защитить их от света и приставучей золотой пыли.
Послушно следуя за незнакомцем по золотому песку, девушка вдруг осознала, что чувствует боль, которая острыми иголками пронизывает всё тело.
«А разве человек может чувствовать боль во сне? – подумала про себя Настя. – А вдруг это не сон?»
Девушка застыла на секунду от такой мысли. Её рука соскользнула с плеча проводника. Настя испугалась. Она не могла открыть глаза из-за слепящего свечения, не могла окликнуть незнакомца из-за пыли осаждающей её дыхательные пути. Кроме завывания ветра ничего не было слышно. Девушке показалась, что она осталась одна, что весь мир растворяется в этом золотом свечении, которое вскоре поглотит и её. Состояние растерянности и страха усиливалось. К глазам подкатывали слёзы.
