Утром Стас уехал в двухнедельную
командировку. Я слышала, как мой супруг договаривался по телефону
забрать с собой какую-то Свету. Наверняка, свою очередную
помощницу. На душе было противно - скреблись кошки.
День сегодня выдался
солнечный, без единой тучи на небе - не подстать моему
настроению. Хоть первый осенний месяц уже и был в самом разгаре,
погода стояла теплая, привычные сентябрьские дожди еще не
начались.
Я позвонила Косте и попросила за
мной заехать. Когда мой муж отправлялся в поездки, водитель был
полностью в моем распоряжении. Для охранников сделала
вид, будто отправляюсь за покупками в торговый центр. Надела черное
платье-футляр и босоножки на танкетке, уложила свое ассиметричное
каре и немного подкрасила глаза и губы. С некоторых пор Стас дал
охране указание следить за каждым моим шагом. Может быть,
боялся, что я сбегу и наживу ему неприятностей. А вообще ему
очень нравилось во всем меня контролировать.
- Добрый день, Яна Сергеевна, -
поздоровался со мной Костя, открывая заднюю пассажирскую дверь
мерседеса GLC - намытого и блестящего, столь обожаемого моим
мужем, что хотелось непременно въехать на нем в самую глубокую и
грязную лужу. Вообще я мечтала сделать подобное со многими его
вещами и не только ими, но и дешевками, что вьются вокруг Стаса, да
и с ним самим тоже. Я бы с радостью сорвала с фасада красивой жизни
этого преуспевающего человека баннер, прикрывающий его темную и
бездушную натуру.
- Добрый день, Костя, - передернув
плечами от его официального обращения, села на заднее сидение.
Держать себя в руках итак было довольно тяжело, а равнодушный
и отстраненный вид немалознакомого мне человека еще больше
заставлял чувствовать невыносимую горечь и обиду.
- Куда поедем? – ровным тоном
спросил тот, когда сел на водительское место и завел автомобиль. На
лице ни одной эмоции.
Костя никогда не выдавал себя. Не
позволял выказать даже намека на то, что мы с ним знакомы, словно
он не человек, а робот какой-то. Я не злилась на него за
это. Наверное, в его положении это было правильно. Но мне безумно
хотелось, чтобы хотя бы в моменты, когда мы остаемся наедине, он
спросил меня: "Как дела? Как жизнь, Ян?" Хотя бы один мало-мальски
теплый взгляд, подбадривающая фраза, которые я частенько слышала от
него раньше. Но, увы... На жену Невского не смел смотреть никто,
помогать тем более - это мое клеймо на всю жизнь, которой я уже
была не рада, от слова совсем.
- Отвези меня куда-нибудь в тихое
безлюдное место, - попросила я. – И Кость, не называй меня больше
по отчеству, когда мы с тобой наедине. - Прошу... - добавила почти
умоляюще.
- Хорошо, Яна, - немного подумав,
согласился он, и вырулил с парковки дома.
Я не знала, куда он меня отвезет, но
надеялась, что исполнит мое желание, вопреки нелепому распоряжению
моего супруга ограничивать мои передвижения по городу. Мне нужно
было побыть наедине со своими мыслями, подальше от этого
злосчастного дома... К горлу подступил ком и на глазах заблестели
слезы. Я смотрела в пассажирское окно машины и размышляла о
том, как смогла докатиться до такой жизни.
Пока я плакала, тихо всхлипывая и
тщетно пытаясь унять свои слезы, Костя вел автомобиль по
скоростному шоссе, а через несколько километров свернул в лес и
выехал к берегу реки. Место было довольно красивое. Вокруг
стояли деревья уже разукрашенные осенними красками. Пока еще
зеленая трава была усыпана опавшей с деревьев разноцветной
листвой, сорванной сильным ветром или упавшей от усталости и
бессилия. Мне вдруг представилось, что я и сама подобный хрупкий,
маленький листок, сброшенный с родного дерева и уносимый теперь
безжалостными порывами ветра в неизвестность.
