Длинное предисловие, которое можно и не читать
Несколько лет назад судьба свела меня с удивительным человеком. С виду в нём ничего особенного. Живёт в старинном российском городе и внешне никак не выделяется среди своих земляков. Однако он с юных лет много чего испытал. Нет, он не противостоял двенадцатибалльному тихоокеанскому шторму на вёсельной лодке, как русский путешественник Фёдор Конюхов. И не прыгал без парашюта в натянутую на земле сетку с высоты семь километров шестьсот метров, как американец Люк Эйкинс. Более того: он считает, что такие вызовы не для него.
Тогда что же в нём удивительного, спросите вы. Посудите сами. Ещё подростком он вместе с отцом входил в состав среднеазиатских экспедиций, был собирателем змеиного яда, из которого производятся необходимые людям лекарства. Когда служил в армии, принимал участие в боевых операциях. Потом не один год был моряком, ходил по морям и океанам на кораблях торгового флота. Работал горноспасателем. Тушил лесные пожары. А потом стал передавать свой опыт молодёжи.
И вот я, зная, что у него есть награды, спрашиваю о подвигах. Кому не хочется услышать из первых уст, из уст героя, воспоминания об интересной работе и полной опасностей службе? Но он в ответ плечами пожимает. Мол, всякое в жизни бывало, обо всём не поведаешь, а что-то и вспоминать не хочется, чтобы душу не рвать, раны не бередить…
Ну нет так нет.
А я-то хотел о тебе книгу написать.
Не хочешь как хочешь.
Как услышал он про книгу, так и преобразился! Я думал: обрадовался человек тому, что о нём будет книга. Это нормально.
Только ошибся я, всё развернулось иначе.
Так вышло, что семью он завёл тогда, когда у некоторых его сверстников уже были внуки. Может быть, поэтому ценит и бережёт семейную гавань. Как никто другой. И в своей дочке Машеньке души не чает. Виду не подавал, но переживал сильно, когда она, старшеклассница, сломала ногу, катаясь на лыжах, и оказалась в больнице. Лежала Мария с загипсованной ногой, а это не очень весело. Мама и говорит ей, видя такое состояние и настроение: доченька, ты же читать любишь, про всё забываешь, когда читаешь. Скажи мне – и я тебе любую книгу принесу.
– Любую? – повторила Маша и впервые за несколько дней улыбнулась. – Ну принеси, принеси…
Мать стала кивать, а в Машиных глазах заплясали хитринки:
– Сейчас я тебе скажу, какую книгу мне принести…
Только мать напрасно думала, что дочь произнесёт имя автора и название книги. Маша рассказала о том, какая это должна быть книга.
Ну, во первых… Ну во-вторых… Ну, в-третьих…
Мама всё запомнила. Образно говоря, загрузилась.
На домашних стеллажах такого произведения не оказалось.
У соседей, друзей и знакомых подобной книги тоже не было.
Подключились Машины одноклассники. Безрезультатно.
Не нашлось такого сочинения и в библиотеке. Там сначала удивились озвученным параметрам поиска произведения. А когда узнали, что заказчица лежит в больнице, где ей скучно и грустно, выложили перед Машиной мамой целую стопку книг. В каждой из них было понемногу из того, что девушка хотела найти в одной.
– Ах, Маруся, – сказала мама, – заказ у тебя был из разряда: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.
Маше стало неудобно: ненароком так родителей напрягла, что они полгорода подключили к исполнению её желания. Она не стала ничего говорить маме, просто поблагодарила за принесённые книги.
Мой собеседник сделал паузу. Я не преминул заполнить её вопросом: так что же хотела получить твоя дочь?
– Не скажу, пока не дашь мне слова, что напишешь такую книгу.
В его глазах плясали хитринки, и я понял, что Маша – вся в отца.
– Обещать не могу, пока не узнаю.
– Ты и мёртвого уговоришь, – сказал он, и мы оба рассмеялись.
