«Начинай с того самого дня, когда я впервые увидела тебя уходящим». Значит, она все-таки помнила меня. Не могу сопротивляться ее старушечьему голосу. И я начал:
«Сегодня я умирать не собирался. Я вообще еще не планировал, как и когда я буду умирать. Многие считают, что этим делом занимаются другие, но только не они сами. И их самих смерть, конечно, когда-то настигнет, но уж точно не сегодня, а потом… потом… «Смерть» – что это? Это явление широко и повсеместно распространено, но никто о нем ничего не знает. Почему этот феномен до сих пор не изучен? Мы равнодушны к мельканию бесчисленных прохожих, но содрогаемся при виде трупа даже незнакомого. Не из сострадания, а из-за страха перед смертью, пусть и чужой. Мы боимся соприкоснуться с ней в каком бы то ни было виде, мы волей-неволей примеряем ее на себя, а это для живого человека неприемлемо. Но одновременно она, смерть, притягательна. Почему людей манит к себе место совершения несчастного случая или убийства, почему собираются зеваки поглазеть на погибшего человека? Люди смотрят на смерть, слушают о смерти, но зачастую избегают сами говорить о ней. Наверное, потому что сложно обсуждать то, чего не знаешь, трудно высказываться о неизвестном. Или боятся накликать, как сказала бы моя маменька. Да, ладно, чего это меня такие мысли сегодня посетили?
Так вот, живя насыщенной студенческой жизнью экономико-правового факультета университета экономики и сервиса, я был молод, энергичен, с далеко идущими планами. Я непременно должен стать известнейшим юристом, типа Кони, не менее. Мои девушки Света и Аня в этом уверены также твердо, как и я.
Противно пищал электронный будильник. Значит, уже семь пятнадцать. Пора вставать. Как я ненавижу этот писк. Черт! Да заткнись же ты, железяка! Хотя нет, это пластик. Не вставая с кровати, я с закрытыми глазами нащупал раздражающий меня пищащий предмет, нажал на кнопку отбоя. Повалялся в постели еще минут десять. По натуре я «сова». Мне гораздо проще лечь спать только в шесть часов утра, чем проснуться и встать в эти же самые шесть часов. Сегодня у меня зачет по естествознанию. Но кто и зачем придумал для юристов этот предмет? Воспринял бы еще как должное, если б вела его какая-нибудь смазливенькая аспиранточка. Так нет! Ведет его достопочтенный товарищ Звонов. Никак не оправдывающий свою «звонкую» фамилию. Ему больше подошла бы Хрипов или Рыков. Голосок у него еще тот, только фильмы ужасов озвучивать без использования спецаппаратуры.
Встав без особого настроения, я пару раз отжался, выглянул в окно. Утро обещало прекрасный солнечный день. Начало весны будоражило и заводило. Я наскоро побрился, принял душ, оделся, вышел в не особо чистый подъезд и, уже проворачивая ключ в дверях гостинки, услышал мелодичный телефонный звонок. Секунду поразмышляв, все-таки зашел обратно, вдруг это Светка или Аня, или Димон наконец-то нашелся.
– Алло!
– Сынок, это я. Почему не звонишь? Как ты? – конечно, это маман, я должен был сразу догадаться.
– Мам, спешу. Извини. Вечером перезвоню.
– Ты позавтракал? – не унималась она.
– Мам, ну опять ты начинаешь. Я не ем по утрам! Так как поспать люблю. Все, пока. Мне и так пришлось уже с подъезда вернуться к телефону.
– Ой, к плохому! – вскрикнула маменька. – В зеркало посмотрись молча, ой, ой…
– Зачем? – вспылил я и положил трубку.
В приметы я не верю, но, поддавшись многолетнему маменькиному влиянию, наскоро подскочил к тумбочке, пригнулся, глянул в настольное зеркальце в деревянной подставке. Спешно разворачиваясь, задел его рукой, оно упало и разбилось. Как то самое яичко, в сказке про Курочку Рябу. Маменьку хватил бы удар! Как же, примета плохая: семь лет несчастий! Забегая вперед, скажу, несчастья мои семь лет не длились. Все! Бегом! Потом осколки соберу. Уж если я опоздаю на зачет к Звонову, то несчастья будут обеспечены, и никакие знания не помогут мне сдать этот предмет раньше, чем с седьмого раза. И что маменьку приспичило с утра звонить? Вчера разговаривали, она уже соскучилась. И звонит, главное, всегда исключительно на домашний телефон, безоговорочно игнорируя сотовый.
