– Утро, снова утро… Однажды оно не наступит и я наконец-то высплюсь, – подумала про себя Амира, зевая и расползаясь по скомканной простыне.
Она всегда просыпалась на несколько секунд раньше того самого момента, когда мама начинала звать её на завтрак. И так каждое утро, каждого дня сколько она себя помнила. Или ей так казалось, уже несколько последних недель.
– Амира, просыпайся и приходи на завтрак, – раздался голос мамы, услышавшей шуршание из комнаты дочери.
– Что сегодня, опять белохрупцы от алуки? Как вообще эти птицы умудряются приносить их каждое утро, они назло что ли поддерживают этот дурацкий порядок питания, – продолжала Амира, скинув одну ногу с кровати.
– Вот если бы как на прошлой неделе зубатый снова утащил одну из алук, хоть какое-то разнообразие. Похоже, что предки отправили их с нами, только ради маленьких моментов хаоса в этом как будто запрограммированном пространстве, ведь кроме как спать под лучами Сола целый день, а по ночам воровать алук они ничего… абсолютно ничего не умеют, – не останавливался парад утренних мыслей в голове Амиры.
С одной стороны, она была рада шалостям зубатых, а с другой алуки ей тоже были вполне симпатичны, как и любое другое маленькое существо с лапками, в её юном возрасте.
– Кстати про кормёжку, – произнесла Амира, почти про себя, в тот самый момент когда запах термообработанных белохрупцев начал проникать в её маленькую комнату, а свет от Сола, преодолев одеяло, добрался до её зелёных глаз.
– Амира, давай быстрее, – теперь уже прокричала Нара, как всегда ровно за секунду как вторая нога её дочери встретилась с первой на прохладном полу.
– Две минуты и я за столом, – ответила Амира, уже заранее зная, что путь до стола, вместе с умыванием займёт не меньше пяти минут. Это же знала и её мама поэтому как и каждое утро произнесла: Даю тебе пять минут и не минутой больше.
– И так, – подводила итог своего пробуждения Амира, – Сола светит, алуки снова принесли белохрупцы, мама проснулась на час раньше меня, а папа скорее всего уже на работает плато… Ничего нового как и каждый предыдущий день, а значит пора стать частью этого дня.
– Помни, кто твои предки, помни кто ты, помни откуда ты, – проговорила она как молитву перед самым важным соревнованием в своей жизни и в два прыжка оказалась в камере для умывания, по пути крикнув, – Алиска, музыку.
– Какую музыку ты хочешь послушать сегодня Амира? – раздалось в комнате.
– А в нашем списке из миллиона треков, осталось ещё что-то что я не слушала? – уточнила у невидимки Амира.
– Ты прослушала пятьдесят тысяч восемьсот сорок две композиции.
– Тогда пожалуйста, что-нибудь из классики, – пародируя размеренный и серьёзный голос отца произнесла Ами. Она решила, что в свои тринадцать, должна уже попробовать послушать классическую музыку, как это часто делает её родитель по вечерам, вернувшись с работы.
– Сергей Васильевич Рахманинов, Итальянская полька, – огласила Алиса. И сразу за ней, заиграла пробуждающая трель фортепьяно.
Амира прищурила один глаз, на лице её появилась перекошенная улыбка. Не такого эффекта она ожидала от взрослой музыки предков.
– Похоже, не мой сегодня день, – проскользнула мысль в её голове и быстро улетучилась. Ведь как-то уж очень подходила эта мелодия к процедуре бесконтактного умывания, когда микроскопические разряды в камере, касались каждого сантиметра кожи от головы до пяток и придавали такую бодрость и свежесть, что не снилась самой ледяной воде во всей бесконечной вселенной.
– Алиса, включи умывалку, – зажмурившись произнесла Амира.
– Включаю камеру для умывания, – ответили стены комнаты.
Слабые электрические вспышки забегали по матовому стеклу которое было дверью камеры, повторяя в такт мелодию взрослого композитора из далёкого прошлого предков. Изначально процедура бесконтактного умывания была абсолютно безболезненной, но занимала целых пять минут, что по мнению Амиры было категорически недопустимой растратой её личного времени. Поэтому проведя очень серьезные переговоры с Сашкой из четвертого блока, было принято решение внести небольшие изменения в программное обеспечение умывалки и сократить процедуру до одной минуты, немножечко подкрутив мощность аппарата. Саша был общепризнанным специалистом в возрасте до пятнадцати лет по всей электронике на борту станции. Ведь только у инженеров четвёртого блока были программаторы «PUI-3». Был он и у Сашкиного отца, чем сам юный хакер втихаря пользовался, зарабатывая репутацию среди сверстников и периодические не самые приятные беседы с родителями.
