Сияющая дужка фиксатора плавно погрузилась в оболочку корпуса и после нескольких вступительных тактов начала компоновку пакета форм – обычная процедура протоколирования контактов с иным измерением, инициированных в Секторе трансформаций Научного центра Эллиолании.
Прозрачный мерцающий контур, напоминающий кольцо, возник в зале, покрытом специальным защитным полем. Вскоре после получения уведомления, разрешающего активизацию, в его центре появилась светлая фигурка.
Началось нарастание интенсивности окружающего потока, границы контура сжимались с одновременным изменением структуры, пока световой кокон не уплотнился настолько, что исчез из границ восприятия, поглотив в своих недрах силуэт одной из обитательниц прекрасного и беззаботного мира, отважно устремившейся за пределы досягаемого, навстречу опасному и неведомому образу бытия.
А фиксатор продолжал и продолжал паковать формы протокола, и работал он без малейшего стука или шороха, потому что в окружающем пространстве отсутствовала любая форма звука. Даже само слово «Эллиолания» никогда не звучало там, один лишь свет составлял основу всего сущего – подвижный, изменчивый, всепроникающий свет.
«Вероника… – Евгений аккуратно извлек визитку из-под вороха рекламных буклетов, разложенных на журнальном столике. – Вероника Сергеевна Белогорцева. Научный сотрудник Западно-Уральского института прикладной акустики».
Ах да, поездка в акустическую лабораторию… Евгений почему-то представил очень серьезную даму, которая проведет экскурсию и прочтет лекцию о достижениях столь солидного заведения. Несмотря на блестящую музыкальную карьеру, требующую полной самоотдачи, он старался находить время для занятий интересующей его физикой звука, благодаря чему мог свободно поддерживать беседу по данной теме даже в обществе профессионалов. Уже изучено немало работ, есть понимание деталей научной теории, но в данном случае хотелось бы сразу все увидеть и услышать. Все-таки у них уникальная студия, когда еще появится такая возможность!
Евгений открыл футляр с виолончелью. Осеннее солнце, словно приветствуя диковинное творение неизвестного итальянского мастера, заглянуло в окно отеля и заиграло нежными бликами на лакированной деревянной поверхности. Вечно юная дева с двухвековой историей! Творческие подъемы, разочарования, мировое признание – всё они пережили вместе, не расставаясь уже третий десяток лет.
От порыва ветра распахнулась балконная дверь. Взгляду открылся старинный уральский город, постепенно ставший крупным промышленным центром. По обе стороны усыпанного золотыми листьями бульвара тянулись здания с лепными украшениями и фигурными балкончиками, а на них неровным, но уверенным строем наступали монолитно-каркасные высотки. Вдалеке угадывались силуэты завода с какими-то мостами и кранами.
Диковинный край, легендарные демидовские владения – Евгений долго вглядывался в линию горизонта, ведь красота и царственная роскошь дворцов его родного Петербурга берет свое начало в рудниках сурового Уральского хребта. И надо же, до него всего двести километров. Г де-то там и находится таинственная лаборатория, созданная природой. Но это все – завтра, а сегодня – концерт.
В номер вошел Николай Петрович.
– Женя, как настроение? Как себя чувствует «синьорина»? – Так называет виолончель бессменный ее хранитель, сопровождающий музыканта на все гастроли без исключения.
– Утренний перелет ее нисколько не утомил, – улыбнулся Евгений.
Николай Петрович бросил взгляд на лежащую рядом с футляром визитку:
– Кстати, звонили по завтрашней поездке, просили о встрече после концерта.
