Поезд подземки с грохотом въехал на станцию, двери открылись, и Кэрри была подхвачена толпой пассажиров на платформе. Она сжалась от холода в своем тонком пальто, которое купила через Интернет – там оно выглядело основательнее.
Она едва удержалась от того, чтобы не прижаться к человеку, оказавшемуся перед ней в набитом людьми вагоне. Почти все поезда в городе двигались с вынужденными остановками из-за неожиданного и сильного снегопада.
Улицы из уныло серых и шумных за несколько часов сделались совершенно белыми, а под огромными сугробами ничего нельзя было различить.
Такого бурана в октябре в Нью-Йорке никогда не было. Репортерам крупно повезло с новостями. Ну, тем, кто был в студии, а не на улицах. Кэрри прекрасно это понимала. Ее зимнее пальто должны доставить через две недели. Да она околеет от холода до этого времени. Пальцы у нее уже побелели и онемели. Хорошо хотя бы, что из носа не капает, потому что при такой температуре капли превратились бы в сосульки.
– Отменили несколько автобусов, – пробормотала женщина рядом с Кэрри. – Мне придется добираться домой с тремя пересадками.
У Кэрри по позвоночнику пробежала дрожь. Только бы поезд доехал до конца линии! Этот участок метро не весь находился под землей – частично поезда выходили на поверхность, и Кэрри видела, как падают вокруг них крупные снежинки.
Провести год в Нью-Йорке представлялось ей волшебством. Это – возможность убежать от ее annus horribilis[1].
Убежать от всех, кто знал ее, знал то, что с ней случилось и что преследовало ее целый год. Единственное, что она взяла с собой, – это ее образцовая служебная характеристика. В том черном тумане, окутавшем весь ее прошлый год, это было яркой путеводной звездой.
Она не сразу догадалась, в чем дело, когда босс пригласил ее к себе в кабинет, предложил сесть и посмотрел на нее одновременно сочувственно и жестко. Прокашлявшись, он произнес:
– Кэрри, нам необходимо, чтобы кто-то отправился в Нью-Йорк, представлял там лондонский офис и подготовил все для нового проекта. Я понимаю, что этот год был у вас очень трудным. Но вы – самая подходящая кандидатура. Конечно, если я слишком многого требую… – Он не договорил, но подтекст был ясен – ей перейдут дорогу два ушлых интерна.
Она прикусила губу:
– Нет. Все своевременно. Новое место – это то, что мне необходимо. Возможность на какое-то время сменить обстановку.
Шеф кивнул и протянул ей руку:
– Я рад, что вы согласились. Ни о чем не беспокойтесь. У фирмы есть квартира в Гринвич-Виллидж на Манхэттене[2]. Это приятное, тихое место, и туда удобно добираться.
– Когда я должна уехать?
Он кашлянул.
– Через три недели. – И поспешил улыбнуться. – Один из наших партнеров отправляется в Японию, и ему нужно ввести вас в курс дел до своего отъезда.
Кэрри надеялась, что у нее на лице не отразился ужас. Всего три недели! Она встала и поправила юбку.
– Я успею. – Голос у нее дрогнул, и она надеялась, что шеф не заметил.
Он тоже встал:
– Замечательно. Кэрри, я уверен, что вы прекрасно со всем справитесь.
Поезд подъехал к следующей станции. Люди вокруг задвигались. Стало еще теснее, поскольку в вагон влилась новая толпа пассажиров. Такое впечатление, что все жители Нью-Йорка разъезжаются по домам пораньше.
До нее дотронулась чья-то рука – ей устало улыбнулась женщина:
– Передали по радио, что закрыли Центральный парк – рухнуло дерево под тяжестью снега. Господи, хоть бы школьные автобусы доехали до дома. Не хватает снегоочистителей, и некоторые дороги перекрыты. А песок не смогут доставить еще две недели. – Она раскраснелась и лихорадочно продолжила: – Я такого никогда не видела, а вы? Уверена, что за пару дней нас всех занесет.
