Вообще-то конь был чёрный. Оказалось даже, что и не конь
вовсе, а кобыла, но это потом, а история началась намного
раньше…
Динка давно звала меня с собой в конную школу, а я ни в какую. Ну
правда, какой из меня наездник? Последний раз я занималась спортом
на физкультуре в универе. Динка тоже никогда не была замечена в
здоровом образе жизни, но у неё там – любоффь. Замутила с
инструктором, и он приглашал её бесплатно покататься.
Это, к слову, была вторая причина, по которой я отказывалась с
ней ездить. Она будет там обниматься-целоваться, а я – третий
лишний. Динка, конечно, уверяла, что целоваться там некогда, пока
на лошади, даже за руку не подержаться, но, зная её коварность, я
не верила. Заманит, и никуда потом не денешься.
Но вообще-то её рассказы манили. Я всегда любила животных – всех
абсолютно, даже мышей. И лошадей, конечно же, в детстве мечтала
даже прокататиться, как в кино, на белом коне по полю. Чтобы волосы
развевались на ветру и всё будто в замедленной съёмке... Потом,
правда, забылось. Ерунда же. А когда Динка все уши мне залила этой
школой, конями и своим инструктором – вспомнила.
– Вик, сегодня ты должна поехать со мной!
Я попыталась продрать глаза и понять, куда я должна ехать и
зачем. В воскресенье в девять утра это удавалось плохо. Спустя пять
минут до меня, наконец, дошло, что это Динка. И следом – что она
пыталась меня снова тащить с собой.
– Дин, ну сколько можно-то? Я вообще не понимаю, зачем я тебе
там? Ездить одной скучно?
На последней фразе поняла, что болтнула лишнего. Обидного. Ну и
ладно, а вот нечего было меня в такую рань поднимать. И вообще,
честно говоря, обидно было, что пытается продавить, хотя я сто раз
уже сказала нет.
– Да, блин, Вика, сейчас реально надо! – как это на неё похоже…
Я думала, обидится, а она будто и не заметила шпильки. – Кажется,
Пашка уже прям всерьёз решил “этосамое”.
– Ну и что? – проворчала я, сползая с кровати. Похоже, поспать
мне всё равно не дадут. – Вы уже три недели встречаетесь, я б не
сказала, что он как-то торопится.
Я добрела до кухни с закрытыми глазами. Наощупь поставила
вариться кофе.
– Это не он терпеливый, а я его мурыжила. То сказала, что
с работы вызвали срочно, то будто месячные. А теперь уже как-то
стрёмно с очередной уловкой. Спаси меня, а?
– Так ты не хочешь с ним? Зачем тогда вообще…
Спросила и чуть не прикусила язык. Это вообще не то, что я
хотела бы выслушивать спросонья. Но кофе уже сварился, я сделала
глоток, обжигая язык и нёбо, и стало как-то легче жить.
– Хочу, в том и дело, – у Динки даже голос изменился. Так нежно
она только с моим котом разговаривала. – Он хороший, заботливый,
красивый. Кстати, вот и познакомлю вас заодно. Короче, хочется,
чтобы всё серьёзно, а не как всегда. Пожалуйста, Вика, я сейчас
прошу о настоящей помощи. Будь другом?
– Ниже пояса.
– Знаю, ну выручи? Я потом тоже для тебя что-нибудь сделаю, что
попросишь.
– Только я в седло не сяду!
– Как скажешь! – мгновенно развеселилась Динка. – Ты чудо!
Короче, слушай, у тебя полчаса на сборы, потом встречаемся на
остановке. И хлеба возьми побольше!
Конюшня от остановки была далековато, и пока мы шли вдвоём по
заснеженной земляной дороге сквозь огромный пустырь я отлично
поняла Динку. Ну, то есть как поняла – одна бы я тут тоже ходить не
захотела, но тащить подругу только ради компании… Не мог что ли её
Пашка встречать?
Я услышала сзади шорох шин, и мы с Динкой синхронно оглянулись.
До ближайших домов, со стороны которых мы пришли, – метров двести.
До конной школы – столько же. Справа и слева, на сколько хватает
глаз, присыпанные снегом кусты и высокая жухлая трава, торчащая из
сугробов. Никаких людей. Только я, Динка, и катящийся на нас
огромный тонированный внедорожник.
