Когда жизнь предоставляет тебе реальный шанс подняться из дерьма да в люди, нужно срочно включить мозги, пошурупить изо всех сил и отнестись творчески к подаренной возможности.
Ну и что с того, что все девчонки проходят через Резника, точнее, под ним? И она пройдет, да только не мимо, а запомнится ему. Это настоящий шанс, а она, слава богу, не дура.
Стараясь не шуметь, Марина приготовила тосты, намазала их маслом и, поставив на плиту турку, взглянула на часы. Через пятнадцать минут Петру Алексеевичу надо вставать. Он говорил, что у него сегодня какая-то важная встреча в клубе.
Марина вновь нажала кнопку электрического чайника, вода в нем несколько минут назад вскипела, но ей был нужен крутой кипяток.
Когда, зашумев, чайник щелкнул, Марина залила горячую воду в заварник, куда предварительно засыпала целых четыре ложки «Ахмад-чая».
Подождав три минуты, Марина налила полную чашку одной заварки и с ненавистью посмотрела на нее. Ну что поделаешь, искусство требует жертв, а если рот будет горячим и вяжущим после чая, то это мужикам в самый кайф. Они от этого просто балдеют.
Петр Алексеевич еще покрутится и повизжит под ней. Сволочь зажиревшая.
Медленными глотками выпив приготовленную горькую гадость, стараясь удерживать горячий чай во рту подольше, Марина еще раз бросила взгляд на настенные часы. Остается десять минут. В самый раз, за десять минут она как раз успеет начать и кончить.
Плавали, знаем.
Она тихо вошла в спальню и, повесив халатик на угол двери, неслышно подошла к широкой кровати.
Петр Алексеевич, крупный, полный и лысый мужчина, в возрасте ближе к полтиннику, спал, раскинувшись на спине. Съехавшее одеяло прикрывало его волосатую грудь только до половины, в полуоткрытом рту пузырилась слюна.
Красавец, что и говорить.
Торопясь, Марина, встала на колени на кровати в ногах Петра Алексеевича и спрятала голову под одеяло, не забыв, однако, выставить наружу попку и приподнять ее повыше. Пусть поглазеет спросонья, поросенок, настроение поднимет.
Марина проползла по ногам Резника и ощупью добралась до паха. Откинув немного край одеяла, чтобы не задохнуться во время грядущей работы, Марина двумя пальчиками пошевелила маленький сморщенный член. Тоже спишь, что ли? Сейчас мы тебя разбудим, малыш.
Взяв в рот это мягкое недоразумение, Марина плотно сжала губы у самого его основания, а языком принялась по кругу тревожить головку.
Резник замычал, его вялая ладонь проползла по лицу Марины снизу вверх и затормозилась на ее затылке, становясь постепенно тяжелее и жестче.
Пошел процесс, говоришь? То ли еще будет.
* * *
Валерий одернул на себе длинный синий рабочий халат, натянул на руки грубые строительные перчатки и хмыкнул.
– Слышь, Аркадий, а мы точно похожи на клоунов, – сказал он, удобнее перехватывая тяжелое ведро из-под шпаклевки «Байрамикс», накрытое фирменной крышкой.
Аркадий, идущий рядом с Валерием и одетый тоже слишком тепло для чудного майского дня, промычал что-то неразборчивое. В отличие от Валерия он не был расположен к трепу, когда работа началась. А дело заваривалось серьезное.
Прикид Аркадия был таким же: длинный халат, только коричневый и весь заляпанный краской. На голове, как и у Валерия, плотно сидела синяя бейсбольная кепка, натянутая на самые глаза. В руках он нес два старых малярных валика на длинных черенках.
В таком рабоче-крестьянском виде они вышли из старого «уазика»-микроавтобуса и, хлопнув задней дверью, сейчас направлялись к служебному выходу из ночного клуба «Троянский конь».
До него оставалось ровно пятнадцать метров.
Этот служебный выход совсем недавно был облагорожен одноэтажной кирпичной пристройкой. Серая металлическая дверь, «глазок» в ней и кнопка звонка на стене.
