– Ты – моя! И ты меня полюбишь, хочешь ты этого или нет! – парень кричал на девушку, на глазах у студентов.
– Нет, этого никогда не будет, – голос ее дрогнул.
Присутствующие в коридоре, дрожали от страха за нее. Ведь он мог и ударить. Вот он замахнулся, но остановился в паре сантиметров от ее лица. Она вздрогнула, никто не поднимал на нее руку. Девушка закрыла глаза в ожидании, но ничего не случилось. А когда открыла, его уже не было. Руки дрожали, ноги тряслись, холод окутал каждую клетку тела. Так всегда бывает, когда он рядом. Он как призрак, всегда поблизости. Очень быстр, ловок и привлекателен. Но в нем так много ненависти, что одним своим видом, заставляет дрожать от страха.
Неделю назад. Лос – Анджелес.
– Кристен, собирай вещи, мы уезжаем, – сказал папа, быстро забежав в кабинет.
Я сидела за рабочим столом, в своей комнате. Как обычно, в это время, я делаю уроки.
– Что случилось, пап? – записывая конспект из учебника, спросила я.
Папа зашел ко мне, и поставил чемодан у порога.
– Быстро, Кристен! Оставь уроки, мы уезжаем, – поторапливая меня, папа закрыл учебник и тетрадь.
Я ничего не понимала, лишь послушно начала собирать вещи.
– Пап, мы надолго? – спросила я, бросая вещи из шкафа на кровать.
Мы часто переезжали, но причина всегда была мне неизвестна.
– Да. Ты будешь жить и учиться в закрытой школе, – он выбежал из комнаты.
Я с открытым ртом, стояла возле кровати. Не может же папа отправить меня в закрытую школу. Мы с ним всегда вместе. У меня есть только он, а у него только я.
– Кристен! – крикнул папа, и я судорожно принялась складывать вещи.
Я взяла все учебники и тетради, рамку с фотографией мамы и папы. Самое главное – книгу, которую папа подарил мне на семнадцатилетие. Он сказал тогда, чтобы я берегла ее, и никому не позволяла читать.
– Малышка, поторапливайся! – донеслось снизу.
Я застягнула молнию чемодана, и поспешила вниз. Папа уже приготовил еды в дорогу. Наверное, мы поедем далеко.
– Неси вещи в машину.
Я взяла чемодан папы, и с двумя чемоданами, пошла к машине. Пикап отца был открыт, я быстро закинула в багажник вещи, и вернулась обратно.
– Пап? – я подошла к отцу.
Он стоял в центре гостиной, смотрел на портрет мамы.
– Я люблю тебя Дженна. Обещаю, с нашей дочерью ничего не случится. Я защищу ее, все будет хорошо, – вытерев слезу, папа обернулся.
Его глаза округлились при виде меня. Он замешкался, но ничего не сказал.
– Поехали, быстрее! – скомандовал он.
– Объясни, пап! – просила я, пытаясь догнать его.
– Кристен, нам нужно торопиться, – не оборачиваясь, твердо сказал папа.
Я села на переднее сиденье, и мы двинулись в путь. От неизвестности желудок скрутило. Я нервничала, папа никогда так не тревожился. Что-то должно было быть причиной происходящему.
– Пап, скажи хоть что-нибудь! – не выдержала я, спустя полчаса молчания.
Он напрягся, и тяжело выдохнул. Мне просто не сиделось спокойно.
– Малышка, прошу тебя, не задавай вопросов. Сейчас, мы расстанемся на некоторое время, потом я тебя заберу. Не давай никому читать книгу, она ведь с собой? – он посмотрел на меня, я кивнула.
– Случилось что-то плохое? – тихо спросила я.
Папа лишь слегка покачал головой.
– Хорошо, я подожду, когда ты приедешь за мной. Надеюсь, ты все расскажешь потом. Пап, у меня кроме тебя никого нет, – я положила руку ему на плечо.
– Знаю милая, и у меня. Обещаю вернуться за тобой. Я тебя так сильно люблю… – папа поджал губы, и погладил мою руку.
Я натянула улыбку, сдерживая слезы. Что происходит, почему, я не знаю. Но, если папа просит меня о чем-то, я не могу отказать. Если он считает, что так надо, то я не стану спорить, значит, это действительно так.
