Синий
Серебристо-сиреневый монорельсовый трамвай, слегка поскрипывая, выскочил из-за скользкого поворота и, плавно снизив скорость, остановился. «С-с-с-ш-ш-ш!» – беспечно выдохнул он. Летевшая вслед за ним, мелкая серебристая пыль, словно призрачное одеяльце, мгновенно замерла и тут же растворилась в воздухе.
Сияющая Кэси вместе с другими муравьями зашла в ослепительно-сверкающий сказочными солнечными зайчиками салон и мягко приземлилась на двойное воздушно-кожаное сиденье возле приоткрытого окна. Транспорт тронулся, оставляя на остановке одиноко сидящего сухого старичка, склонившегося к рекламному светящемуся стенду. Едва заметные восьмиугольные звездочки вокруг пожилого муравья проявились, пульсируя в такт уходящему электросоставу, сделали несколько вздохов и тут же погасли.
Нельзя сказать, что вагонный салон был заполнен под завязку, но полусонные пассажиры занимали почти все места для сидения, и лишь парочка молодых муравьёв стояла возле передних дверей и мирно беседовала.
За стеклом, из разноцветного кехидупанского городского пейзажа чудесным образом проявлялась чёрно-белая картинка из заснеженного Аристоккинена. Памятные воспоминания детства – они такие… Страничка – за страничкой… Причём, без особого разбора – плохие ли, хорошие ли, светлые ли, тёмные… Всё – в одну кучу… Когда захотят, тогда и неожиданно нагрянут в гости, и, заметьте, выгнать их не повернётся ни всевластная лапка, ни чувственный внутренний рычажок. Они просто-напросто приходят и всё! И живут своей жизнью, в своём мудрёном прошло-настоящем времени…
Малонаселённый старинный городок, который и городком-то сложно назвать (скорее всего – самый обыкновенный рабочий поселок) на северо-востоке Государства развивался по заезженному лекалу стандартных правил, которые так присущи моногородам. Градообразующим стал один-единственный машиностроительный заводик, на котором рабочие муравьишки собирали строительно-дорожные машины, столь востребованные не только в Государстве, но и далеко за его пределами. Статуса города Аристоккинен был удостоен почти три десятка лет назад, как раз спустя пару годков после рождения промышленного предприятия. Но всё же официальной датой основания северного поселения считается первое десятилетие аж XV-го века. Именно тогда был возведён старинный собор, – статный, белокаменный, высоченный, – вокруг которого и стали прирастать хлюпенькие домишки прихожан: медленно, но верно. Храму, на величайшую редкость, несказанно повезло, он до сих пор чудесно живёт и здравствует в своём первозданном виде, радуя туристов и жителей. Единственная в городе выжившая постройка того времени, все остальные – беспощадно сравнял «холодный ветер времени».
Сегодня древнейший красавец-собор – главная достопримечательность невесёленького северного городка, и в его стенах раз от раза устраиваются изумительные концерты органной музыки. Культурные мероприятия проводятся, в основном, под афишей крупнейших фестивалей для туристов. В далёком-предалёком детстве Кэси несказанно повезло побывать на огромном торжественном новогоднем представлении в городском соборе с друзьями-детишками. Тогда изумительная концертная программа и сам собор оставили незабываемые воспоминания. Многочисленные шикарные радужные витражи с изображениями библейских сцен и безразмерный, просто необъятный каменный зал, в котором чудесным образом всегда было тепло и уютно, и волшебная, чудотворная музыка, всепроникающая – лёгкая и волнительная, одаривающая бесконечно-живым, искренним, душевным теплом, укрывающая бархатистым магическим покрывалом в суровый зимний денёк. Фееричные праздничные звёздочки вперемежку с религиозными крестиками – и те, и другие, словно колдовские светлячки, остались в памяти Кэси летающими розовыми огоньками. Они «танцевали» с ней всю жизнь… Маленькой муравьишке тогда казалось, что все вокруг неутомимо вальсируют в невероятном, фантастическом танце под божественную мелодию. Световые и звуковые эффекты растворились в её Книге памяти навсегда, примешав к порции беззаботного детства теплоту и розовую нежность.
