Настя
Хорошо, что я вчера купила охлажденный гуляш! В магазин забежать
никак не успеваю. Задержалась на работе: последняя пациентка, милая
бабуля, вцепилась в меня мертвой хваткой.
Процедуры давно закончились, а она все рассказывала и
рассказывала запутанную историю своей жизни. Я видела, что ей
одиноко. И у меня не хватило духу ее выпроводить.
Паша прав. Я слишком мягкая. У меня все сидят на
шее.
Так. Приду домой, быстро брошу гуляш на сковородку, отварю рис…
Блин, Ваня не будет есть рис! Мой малыш его терпеть не может. Гуляш
он любит с картофельным пюре. А Паша, наоборот, ненавидит пюре и
обожает рис.
Ладно, приготовлю и то, и другое. Не так уж это и долго. Должна
успеть к приходу Паши с работы.
А осталась ли у меня картошка? Убей - не помню. Так, в выходные
я варила борщ, значит картошка была. Но осталась ли?
Я поравнялась с воротами клиники. Нажала на кнопку, калитка
распахнулась, я вышла на улицу.
По сторонам я не смотрела. Мне было не до того.
Я не обратила внимания на мужчину, который поднялся со
скамейки у фонтана. Лишь краем глаза заметила, что он идет в мою
сторону.
Ну идет и идет… Ничто не кольнуло в сердце. Никаких тревожных
предчувствий.
Я и представить не могла, что моя жизнь, с таким трудом
налаженная, через минуту затрещит по швам.
Я была слишком занята. Вспоминала, осталась ли у меня в
холодильнике картошка...
Мужчина перегородил мне дорогу. Я, не поднимая глаз и бормоча
себе под нос что-то о приготовлении ужина, попыталась его
обойти.
У меня не получилось. Я двинулась влево - и он тоже. Я
зашла справа - он снова оказался у меня на пути.
И только после этого я, наконец-то, подняла на него
глаза.
- Привет, - произнес до боли знакомый голос. - Я
вернулся.
На секунду мне показалось, что я сейчас потеряю
сознание.
Мир пошатнулся. Все окружающее потеряло четкость и закружилось
вокруг меня водоворотом мутных пятен.
И только два маяка удержали меня от утопления в этом
водовороте.
Его глаза.
Серые, с голубым отливом. Цвета сумрачного неба, каким оно
бывает ранней осенью.
- Привет, - выдавила я.
И больше ничего не сказала. Потому что боялась, что голос будет
дрожать.
Мы не виделись пять лет.
Пять очень долгих, наполненных значимыми событиями,
лет.
Я была абсолютно уверена, что больше никогда в жизни не увижу
Матвея!
Он ясно дал мне понять, что никаких шансов на общее будущее у
нас нет. И он сделал все, чтобы я не смогла его найти. Да, я его
искала...
А теперь он стоит передо мной и улыбается!
Он все такой же - самоуверенный, нахальный, излучающий силу и
обаяние. Настоящий мужик.
Точно так же он выглядел пять лет назад. Разве что седина
на висках появилась. И мелкие морщинки у глаз, которые заметны
только во время улыбки.
А вот походка изменилась. Может, поэтому ничто не кольнуло,
когда я заметила его краем глаза.
Пять лет назад он прихрамывал. А, приехав на реабилитацию в нашу
клинику, вообще с трудом передвигался, опираясь на трость и яростно
отказываясь от костылей.
Боже, он невероятен! Как будто сошел с обложки какого-нибудь
журнала из жизни миллионеров.
Вроде бы, выглядит просто: светлые летние брюки, темно-синяя
рубашка, белые кроссовки. Но все, от лейбла на его модных
кроссовках до ткани брендовых брюк кричит о хорошем вкусе. И о
больших возможностях.
А я… на мне обычная юбка из масс-маркета и блузка, которую я
ношу уже третий год. Нет, я не бедствую. Просто люблю эту
блузку.
Просто мы из разных миров.
Моя жизнь - гуляш и картофельное пюре.
А он сейчас вернется на борт своей яхты, откроет “Вдову Клико”,
и, закусывая ее устрицами, уплывет в закат.
Мы абсолютно разные.
Но у нас есть кое-что общее. О чем он даже не
догадывается.
