Люблю, когда дождь, когда угли в камине,
а рядом семьи моей маленькой смех.
И, кажется, в комнате, в сумерках синих
тепла и любви нашей хватит на всех.
И каждый своим незатейливым делом
рождает чудесный уют и покой.
И ты отдыхаешь душою и телом -
Прекрасно, что вечер сегодня такой!
Уюта и радости тихой услада
в кругу моих добрых и милых друзей,
За будни, невзгоды и беды награда -
надолго в душе остается моей.
В гармонии звуков, сердец и мечтаний,
Прислушавшись к тяжести звуков дождя,
Мы силы черпаем. И сверх ожиданий
сильнее становимся день ото дня!
Мы разъезжались – кто куда.
Уныло вещи собирали.
Мы пили, ели, как всегда,
и как всегда детей ругали.
Багаж, контейнер – сколько дел!
Дела от мыслей отвлекали..
На кухне «Джексон» тихо пел.
Ну вот и все! Кажись собрались…
Годами созданный уют
До основанья был разрушен,
лишь кот – ужасный старый плут
Сидел в углу уныл и скучен.
Мы разъезжались – кто куда,
Отрезок жизни оставляя…
Опять дороги, поезда
Нас увезут, друзей лишая..
Прощались молча и со всем:
с балконом, кухней, настроеньем.
Спустились вниз и тут совсем
Полились слезы с женским «пеньем»:
Прощай..пиши…я в гости жду…
Руками слезы растирались.
Ну все, иди.. – Да, да, иду..
В висках как гром гремит: «Расстались…»
Мой старый парк,
Мой старый добрый дом,
где лестница скрипит, как дряхлая старушка,
Мой верный друг,
Когда-то в доме том года считали мы
под пение кукушки.
И детский плач, и женский тихий смех,
мужчин ворчание на кухне общей..
То вдруг веселья хмель закружит всех
И унесет…и скроется за рощей.
Все было так. Исчезло вдруг вдали.
Как птицы унеслись те дни былой забавы.
Мой верный друг, как иногда болит
душа моя…И нет на боль управы.
Мне сад вишневый снится и беседка,
Где за столом родные и друзья.
А запах цвета, сладостный и едкий,
Через года преследует меня.
Стремиться к солнцу желтый одуванчик,
а дятел время отбывает в такт.
И сын уже, мой белокурый мальчик,
совсем большой теперь. И это факт.
Уже родители года считать устали,
и у меня уже седины на висках,
а время движется по заданной спирали,
и превращает прожитое в прах.
И каждый раз, когда бывает туго,
невольно обернусь всегда назад.
Там маяком и самым важным другом
мне машет веткой мой вишневый сад.
Тикают часики. Плавятся мысли.
– Это немыслимо, – в воздухе виснет.
И осознание собственной слабости,
сила бессилия, немощь усталости.
Неотвратимость всего, что назначено,
и ощутимость того, что так значимо.
Промысел Божий, улыбка Всевышнего -
мол, не взыщи, ничего вроде личного…
Тикают часики, время меняется.
Меньше находится, больше теряется.
Маленький лучик счастливого таинства
жду так неистово, но.. не встречается..
Тикают часики…громом уж кажутся.
За горизонтом туман тихо вяжется.
Взрывы слышны. Нереальные новости.
Горести мчатся на бешеной скорости.
Вселенная – всех судеб наших метчик
и как-то в детстве, средь мерцания светил
Ко мне явился лунный человечек
и, улыбаясь, пальцем пригрозил.
Я помню его хитрую улыбку,
и как щипала за руку себя,
чтоб убедиться – это не ошибка
и человечек мне грозит любя.
Не испугалась и не удивилась,
но не успев явленье рассмотреть
в глубокий сон мгновенно провалилась,
но с памяти картинку не стереть…
И много лет, взирая в неба своды,
я человечка лунного ищу.
Со мной шагает, знаю, он сквозь годы,
Другого в свое сердце не пущу…
Первых десять шагов – чудеса из чудес!
Двадцать, тридцать – стремимся лишь вперед, до небес!
Сорок.. дай оглянуться, как-то скорость убавь..
дай в обход, постепенно, а не быстро и вплавь!
Пятьдесят, шестьдесят, …как-то все барахлит.
Жизнь течет так спокойно и уже не бурлит.
Все печальнее мысли, все тревожнее сны,
все безрадостней чувства от прихода весны.
Все не правильно это, только как поступить,
