* * *
«Чем барная стойка второразрядного заведения на окраине могла привлечь в этот час импозантного красавца за пятьдесят, от которого так и разило деньгами? Деньгами крепкими. Очевидно, сделанными не из воздуха и плутовства, а из знаний и ремесла. Как-то не вписывается», – развлекал себя на другом конце той же барной стойки досужим наблюдением Антон Свитальский. Который как раз вписывался. И стороннему наблюдателю, обрати тот на него внимание, мог показаться обыкновенным провинциалом в поиске места под столичным солнцем. Впрочем, Антон везде вписывался. Где хотел.
«Хотя, явно торговец. Но не услугами и товарами, а чем-то очевидно более значимым. Что в современном мире может быть значимее услуг и товаров? Как и прежде, как и всегда – надежда и помощь. Или надежда на помощь. Без фальши. Это чувствуется. За этим витязем прекрасным тремя богатырями стоят правда, надёжность и тайна. И аромат тайны тоньше запаха денег. Ну да! Аромату и положено быть тоньше запаха»
Что занесло сюда Свитальского – тому самому стороннему наблюдателю было бы очевидно: выпить-закусить. Недорого, зато вроде как не совсем уж и в забегаловке. Но как здесь оказался подобный господин? Ностальгия по далёкой голодной юности? Проблемы самоидентификации? Это вряд ли! С чего бы тогда тот подмигнул своему стакану с безмятежным кокетством заслуженного самолюбования. Ждёт кого-то? Здесь?!
«Скорее чего-то, – мысленно оппонировал Антон гипотетическому стороннему наблюдателю. – И не здесь. И не сейчас. Очевидно, Господину Торговцу навстречу из пункта “Б” выдвинулось что-то. И он смакует предвкушение, намеренно задерживаясь в пункте “А”. Банально. Но, как всегда, красиво».
Мужчина, довольно улыбнувшись собственному отражению в зеркальной стойке, положил на блюдце пятитысячную купюру и, не думая дожидаться сдачи, вышел на улицу. Антон машинально обернулся понаблюдать, благо витринное стекло во всю стену позволяло.
Оказавшись снаружи, господин не торопился уходить. Расслабленно огляделся по сторонам. Вот взгляд его сфокусировался на объекте, стал пристальным. Похоже, он всё-таки кого-то ждал.
«Да ну ладно! Не может быть!»
Свитальский обладал невероятным чутьём. То, что люди, испорченные необходимостью всё облекать в вербальные формулировки или визуальные образы, а на нынешнем этапе регресса человечества – и те и те одновременно, – Антон воспринимал иначе. Он просто знал. И если он знал, что Господин Торговец никого не ждал здесь – тот здесь никого и не мог ждать.
«Или я, или эмир или ишак! Нет. Что-то здесь не так. Лукавство – инструмент знания, но никак не мотив! Или здесь сейчас случайно происходит неслучайная встреча, или…»
Встреча, вероятно, с весьма близко знакомым человеком. Этого человека Антон не видел – поле зрения ограничивала дверь – плод совместного бреда прижимистых хозяев и недодизайнеров, коих развелось в последнее время, как галок на проводах после дождя. Что подвигло их влепить это глухое и дешёвое полотно посреди стекла? Угроза безопасности – как дамоклов меч реальности? Но реальности на свете, где базовой константой является восприятие – меньше, чем кажется. И на кой тогда все эти псевдоизыски концептов посреди философий, если всего-то и нужно продать бухло жителям окраины. Жителям, в основном, временным. Квартиросъёмщикам, мечтающим покорить что-то ближе к центру или хотя бы что-то. Что-то своё. Настоящие местные знают, что бухать дома, без ресторанной наценки – единственно верный концепт, равно и философия. Впрочем, ни сам Антон, ни, тем более, холёный Господин Торговец, только что покинувший заведение, – не соответствовали портрету потребителя услуг местной наливайки, анонсирующей себя, ни много ни мало, ирландским пабом. Ирландский паб за Третьим Кольцом! Far far away! А вот молодые люди, громогласно обсуждающие собственника кинокомпании, на которого они так утомительно вкалывают, сделав за день несколько звонков и внеся правки в пару-тройку бумажек, те – да, соответствовали. Кто-то, как Антон или этот импозантный господин приходят в такие заведения, чтобы остаться в одиночестве. Эти молодые люди – как раз за тем, чтобы его избежать. Как списанные роботы из фантастики Азимова, жмущиеся друг к другу в темноте контейнера. Вместе не так остро переживается персональная ненужность. Отсюда и соцсети. Того же ряда явление. Ты не один! Нас таких много! Вместе мы – сила! Сила поддержать друг друга в нашей ненужности, невостребованности и системной нереализованности. Обнимемся, чурбаны без начинки! Протяни мне свою устаревшую схему, товарищ!
