Я просто должен рассказать тебе эту историю. Послушай.
Отец – любитель выпить. Забрал дочь из детского сада и решил, как обычно, пропустить рюмку чего-нибудь крепкого в ближайшем к дому баре.
Миле было четыре года. Я видел ее фото. Светло-русые волосы, голубые глаза в пол-лица со строгим, как-то по-взрослому осмысленным взглядом. Такой взгляд имеют, практически, все дети, которым достались инфантильные или непутевые (что, в общем-то, одно и то же) родители. В руках она держала какое-то странное плюшевое существо китайского происхождения. Игрушка отдаленно напоминала желтую собаку с маленькими ушами и большими щеками. Сложно сказать наверняка, чем именно это существо являлось на самом деле, но оно имело имя: «Булка».
Мила молча шла рядом, пока папа закуривал сигарету, терзаясь смутными сомнениями: «пить или не пить».
– Послушай, Милочка, – на выдохе начал он, – давай зайдем в то кафе, где тебе понравилась детская площадка, помнишь? Поиграешь немного со своей куклой, может, даже не сама – там ведь бывают и другие ребятишки, а?
– Булка – не кукла, папа.
– Окей, как скажешь, котик. Мы минут на десять максимум, – заискивающей нарочито нежной интонацией продолжал папа.
– А что такое «максимум»? – Мила упорно не хотела отвечать на вопросы, поэтому предпочла задавать их сама. Она знала, если после садика они куда-то с папой заходят, то мама будет кричать, все дома будут ругаться, а потом кто-то из взрослых обязательно выйдет из квартиры, громко хлопнув дверью. И в этот момент в голове только одна мысль: «Кто бы ни ушел, хоть бы он вернулся». И крепко обнимая Булку, упершись головой в настенный ковер, нужно было закрыть глаза, чтобы быстрее уснуть и проснуться уже в новом более удачном завтра.
– Ой, да ничего, Мила. Обычные взрослые слова, вырастешь – поймешь. Вот мы и пришли, проходи.
Они вошли во дворик небольшого кафе, коих можно встретить в любом спальном районе: деревянный белый забор-штакетник, розы в клумбах, пара столиков на улице, остальное – скрыто в одноэтажном здании за стеклянной дверью. Посетителей не было. Папа бросил окурок в урну перед входом.
– Так, Мила, вот песочница, – махнул он рукой на гору песка, сваленную под забор – и здесь тебе нужно меня подождать. Смотри, тут даже ведерко и лопатка! Классно, тебе повезло.
Мила почувствовала, как папин колючий подбородок коснулся ее лба.
– Давай, Милая, я сейчас.
Девочка посмотрела на жалкое подобие песочницы, а потом на папину спину, которая входила в стеклянные двери. Вздохнула. Сегодня весь день пасмурно, недавно прошел небольшой дождь, поэтому песок был влажным, а значит – все не так уж и плохо.
Время в таких местах всегда летит незаметно. Особенно для тех, кто его не ценит. Но в этот раз все было, действительно, быстро. Объяснялось это легко: два дня до зарплаты.
На заводе платят немного. Приходится жить от получки до получки, считая буквально каждую копейку. Радости в жизни – никакой. Вот и приходится развлекаться выпивкой. А как еще, если денег больше ни на что не хватает. Можно было бы и на моря, или, на худой конец, в походы. Но какой там. Не на что ведь. Жена-почтальон зарабатывает три копейки, малолетняя дочь на иждивении, отец семейства – кормилец и трудоголик. И все-то ему нельзя, и все ему запрещают. А ведь он больше всех зарабатывает. Ну можно же расслабиться хоть иногда. Жена пилит регулярно, поэтому дома точно нельзя. Вернее можно, но не сегодня. Тесть приехал, будет ночевать и потому не хочется лишних нотаций, хватит и его дочери. С этими мыслями он заказал себе 2 по 50 без закуски и, расплатившись, вышел на улицу.
– Миленок! – позвал он дочь, и рука потянулась к переднему карману куртки в поисках сигарет.
