В начале месяца пришествия богов к воротам одного из самых богатых купеческих домов в Уланде подъехали два всадника. Мокрые от дождя бока коней блестели в свете уличного фонаря, а усталые путники не знали, как их здесь встретят. Один из них слез с коня, и взявшись за толстое холодное железное кольцо, несколько раз ударил им по медной пластине, украшавшей ворота прямо под ним. На стук выглянул старый седой слуга со светильником:
– Кто такие? Чего надо? – сердито спросил он, определив по одежде и вооружению, что перед ним два воина.
– Эх, Финвал, Финвал, – добродушно протянул молодой человек. – Совсем ты, видно, состарился, раз не узнаешь сына своего хозяина!
– Тьфу ты, проклятая близорукость! – обругал сам себя старик, приглядевшись к гостю попристальней, и тут же принялся извиняться: – Простите, господин Аметисто, не признал. Да и то сказать, очень уж Вы изменились с тех пор, как в последний раз были дома. А это кто с Вами, Ваш приятель?
– Да, да, – поспешно ответил Аметисто и добавил: – Давай, впусти нас поскорее, мы промокли, продрогли и проголодались.
Тяжелая дверь заскрипела, и гости вошли во двор. Финвал, откашлявшись, зычно, почти по-молодому, позвал помощника, и тот проворно занялся конями, а Аметисто и его спутник направились в дом.
– Эй, Ульва, встреть молодых господ, – крикнул старик, приоткрывая дверь.
Выбежавшая навстречу прибывшим молодая горничная всплеснула руками:
– О, великий Гидрос, к нам гости! – и бросилась звать хозяина.
– Эх, молодо-зелено, сразу видно, что недавно на службе, никакой степенности и выучки, – бросил Финвал, но его глаза лучились добротой, и видно было, что его ворчание всего лишь для фасона перед прибывшими.
На пронзительный голос служанки с верхнего этажа спустился сам купец Омар. Его величественная фигура и солидное выражение еще не старого лица без всяких слов говорили о его высоком положении в городе.
– Какие гости! – полуторжественно—полунасмешливо произнес хозяин дома, который тут же узнал своего старшего сына, хотя не видел его много лет. – Как жаль, что матушка не дожила до этого дня… Пойдемте, вы перемените платье, а я буду ждать вас в гостиной.
Через некоторое время Аметисто и его спутник явились в старую гостиную, где все было так, как запомнилось магу с детства. Отец признавал новшества только в области торговли, а убранство дома предпочитал консервативное, прочное и надежное.
– Ну, садитесь, садитесь, – ласково пригласил сына и его спутника купец. – Отведайте домашнего угощения. Нынче как никогда был прекрасный улов сельди, да и виноградники принесли достойный урожай…
Аметисто с удовольствием слушал неторопливую речь отца, которая возвращала его в детство, а сам по уландийскому обычаю не спешил отвечать. Это позволяло собраться с мыслями и решить, как представить своего спутника и что сказать по этому поводу. Отец тоже не спешил, внимательно оглядывал возмужавшего Аметисто, удивлялся про себя странноватому виду его товарища, который был, пожалуй, слишком юн для опытного бойца, и терпеливо ждал, пока гости отведают всех блюд, выпьют вина из его, Омара, собственного погреба, и тогда разговор перейдет в более деловое русло. Наконец, когда все витиеватые фразы, которые обычно произносились в Уланде при встрече близких родственников, были исчерпаны, купец, с достоинством погладив бороду, вздохнул и спросил:
– И надолго ты к нам?
– Как получится, – неуверенно протянул Аметисто. – Я думаю поступить в местную магическую гильдию.
– Это хорошо, – порадовался купец, надеясь, что старший сын не претендует на участие в деятельности торгового дома. – Скажу тебе прямо, когда ты уехал в Альмарино, я счел тебя за отрезанный ломоть, и все делаю вместе с твоим братом. Пока я им доволен.
