Корона сдавливала череп Рен Гринрок. Она старалась не морщиться, пока стояла на балконе дворца Анадона рядом с сестрой, глядя на королевство, за которое они так упорно боролись. Рен все еще не могла поверить, что оно ей принадлежит, по крайней мере, наполовину. Они с Розой договорились разделить правление.
Но все же ее нервы были на пределе. Она переживала все утро, готовилась к худшему. Учитывая события последних дней, которые привели к несчастной смерти жениха Розы – принца Гевры Анселя – в день их свадьбы и долгожданной кончине Виллема Ратборна, Рен не ожидала поддержки народа, но за золотыми воротами собралось ликующее море людей. Жители города Эшлинн и его окрестностей пришли пожелать близнецам всего наилучшего в день их коронации. Толпа была такой огромной, что растянулась до самого леса. Тысячи улыбающихся лиц смотрели на белый дворец, их радостные возгласы разносились по окрестностям летним ветром. Они пришли чествовать Рен и Розу – новых королев-близнецов Эаны.
Они стояли на балконе, одетые в лучшие платья, с новенькими коронами на голове, впитывая обожание людей, как солнечный свет. Они светились, как маяки, символ новой эры, где ведьмы и простой народ Эаны будут жить друг с другом в гармонии, а всем старым предрассудкам и лютому недоверию наконец будет положен конец. День обещания и возможности. Да, так и было бы, если бы только в голове Рен не стучало, как молотом по наковальне.
– Перестань хмуриться, – произнесла Роза уголками губ, – иначе все подумают, что ты несчастлива.
Рен искоса посмотрела на сестру. Улыбка Розы была широкой и лучезарной. Она не угасала уже целый час. И все это время девушка махала людям, держа руку высоко над головой, чтобы каждый мужчина, женщина и ребенок внизу могли видеть ее и знать, что им рады, что они любимы. Роза чувствовала себя на своем месте – она рождена для этого.
Рен никогда в жизни не ощущала себя такой неопытной. Поначалу улыбка давалась ей легко. Когда открыли двери на балкон и они услышали радостные возгласы, удивление наполнило ее приливом облегчения. Но теперь энергия иссякла. Она так долго улыбалась и махала, что устала, да и неудивительно: в конце концов, она выросла среди ведьм, на продуваемых всеми ветрами берегах Орты на западе, вдали от пышности и церемоний дворца Анадон и того терпения и приличий, что ожидают от принцессы.
– Как долго мы будем стоять здесь? – прошипела она. – Волнение вызывает у меня зверский аппетит. И у меня болит голова.
Роза взяла Рен за руку и сжала ее: теплый импульс пробежал вверх по руке Рен – так работала магия исцеления. Спустя мгновение головная боль Рен прошла.
– Все, – выдохнула Роза, когда отпустила ее, – больше не жалуйся.
Рен вымучила улыбку и продолжила махать рукой. Головная боль отступила, но в груди расцветала давящая боль. Обладающая магией исцеления Роза не смогла облегчить сердечную боль, которая расцветала внутри Рен, как темный цветок, напоминая ей о Банбе. Не прошло и дня с тех пор, как ее бесстрашную бабушку со стальными глазами похитили из загоревшегося святилища король Аларик и безжалостные солдаты Гевры. Бабушку затащили на корабль, прежде чем Рен догнала ее. Осознание несправедливости произошедшего извивалось внутри ее, как змея.
Рен стала королевой – этого всегда хотела бабушка, но Банба не увидела этого, так как стала пленницей Аларика, молодого, жестокого короля северного континента, который питал темное влечение к ведьмам. Но Рен намеревалась изменить это. Она поклялась себе и Розе, что найдет способ спасти бабушку из ледяной пасти Гевры… как только закончит улыбаться и махать рукой.
