Двадцать семь лет!
Для Жениной мамы это была катастрофа.
В день рождения дочери, 5 октября, вся семья Матросовых по традиции собралась за большим столом в родительском доме, который, как известно, начало начал.
И с этого самого «начала» вместо «Да здравствует именинница», звучали охи, вздохи, и под линзой рассматривались все её бесцельно прожитые годы.
Руководствуясь тем, что каждая уважающая себя степенная семья капала им на мозги, родители пилили Женю на мелкие кусочки.
«Незамужняя!» – повторяли они цоканье языков семьи Гавриловых.
«Бездетная!» – печально покачивали головой на манер Петровых.
«В таком-то возрасте!» – сокрушались, копируя интонацию какого-то типа, о котором прежде Женя даже никогда и не слышала.
– Что мы только не сделали, – причитала Тамара Викторовна, – и квартирой обеспечили, и выучили, и с машиной помогли. Всё, что нужно, ведь есть, чего же тебе не хватает? Красавица, умница, с хорошей работой, ну почему ты всё ещё не замужем? Вот у Петровых Катька уже второй раз под венец пошла и опять скоро родит. А мы с отцом, наверное, так и состаримся, не дождавшись внуков.
– Мама, у тебя уже есть внук. Он сидит в соседней комнате и раздражает меня даже оттуда, – сказала Женя, спокойно пережёвывая бутерброд с икрой.
Тамара Викторовна была женщиной доброй и заботливой, но переживала за семейное положение дочери так, словно Женя уже достигла возраста галактики и шансов на брак и детей у неё практически не осталось. Хотя это было и неудивительно. Раньше, до выхода на пенсию, её мама была дамой современной и, как говорится у молодежи, – продвинутой. Однако статус пенсионерки, хоть и работающей, заставил её взглянуть на мир под другим углом, и Тамара Викторовна в какой-то момент потеряла над собой контроль. Прогрессивные взгляды на жизнь ушли в прошлое, а скамейка для сплетниц и семечки были отложены на глубокую старость, и она, выбрав золотую середину, жила «на полную катушку». Правда, на пути к совершенству новоиспеченная светская львица стала сильно перебарщивать со всем, за что бралась, не исключая личной жизни дочери. Что и говорить, если даже такое обычное событие, как приход детей, теперь ставило под запрет халаты, тапочки и любую домашнюю атрибутику. Ведь нынче и стандартное чаепитие требовало королевских манер и изысканности. А уж если Женя, посещая отчий дом, не утруждала себя косметикой, то получала такой свирепый выговор, что перед визитом к родителям, на всякий случай, красилась, как продажная женщина перед вызовом.
Но, если быть честной, родители вели такой активный образ жизни, что Жене иногда было завидно, что они развлекаются интереснее, чем она. А Тамара Викторовна действительно времени зря не теряла. Поездки к многочисленным друзьям, бассейн, регулярное посещение салонов красоты, театров, концертов и всевозможных мероприятий – она успевала всё, и оставалось только догадываться, откуда черпала энергию. Этим же вопросом задавался и отец Жени, который волком выл от подобной активности, предпочитая проводить вечера дома перед телевизором.
– Ну ты хотя бы ребёночка роди, раз замуж не хочешь. Выходим, выучим, – словно не слыша, продолжала свой монолог мама, аккуратно забивая очередной гвоздь в ящик личной жизни дочери.
Жене не нравились эти разговоры, потому что каждый раз после подобных назиданий она уходила домой в полной уверенности, что на этом поприще ей уже действительно ловить нечего и старость наступила раньше положенного времени. Потому сейчас, вместо того, чтобы сесть на руки, скрывая нервозность, она снова вернулась к дурной привычке покусывать пальцы.
