Теперь понятно, почему Виланд не отвечал на вызов рации – вместе с очками и обрывками одежды та осталась где-то в траве. Йоханну пришла мысль пройтись впоследствии по его маршруту, чтобы поискать утерянную ключ-карту, но сейчас рано думать об этом. Сперва надо добраться живым до убежища, не имея при этом ни малейшего понятия, что из себя представляет противник: Йоханн прекрасно знал Виланда, но не то, во что он превратился.
Мужчина лежал на склоне с винтовкой в руках, благодаря зелёной куртке идеально сливаясь с растительностью. Бывший наставник же находился внизу, по другую сторону одуванчикового поля, и с такого расстояния Йоханна он не разглядит даже при идеальной погоде, не говоря уже про начавшийся ливень. Оставалось надеяться, что у Виланда не улучшилось зрение…
…или машина привлечёт всё его внимание.
Пассажиров в ней находилось трое – двое «детей» и тучный водитель, уткнувшийся лицом в руль. Причина его смерти являлась неочевидной, так как на теле не было видимых повреждений, а сам автомобиль даже ни во что не врезался, просто остановившись на середине дороги. Разрыв сердца от испуга?
Уже не имело значения. Ни Йоханн, ни Виланд не уделяли водителю слишком много внимания, быстро перейдя к самому любопытному – детям. И начать следовало с «мальчика».
Задние сидения отделялись от передних решёткой, прямо как в полицейской машине, и это привело к занятнейшей аномалии – на месте лица у «мальчика» образовались толстые мясные нити, торчащие из затылка водителя, чья голова отклонилась немного вправо. Йоханн сообразил, что ребёнок, не имея доступа к кислороду, попросту задохнулся: полноценная авария могла бы спасти ему жизнь, позволив раздобыть осколок стекла, но даже так нити нужно перерезать в кратчайшие сроки, стараясь при этом не поддаваться панике… задача нетривиальная даже для взрослого мужчины, что уж говорить про ребёнка. «Пацан» был обречён с самого начала, и о чём он думал в последние минуты жизни – не хотелось даже представлять.
О юном возрасте сидящей рядом с ним «девочки» говорили лишь заплетённые на школьный манер косички, да чёрное платье с белым воротником. Ей повезло больше остальных – судя по реакции Виланда, что проверил пульс на её шее и принялся затем вытаскивать из машины, она всё ещё жива, но без сознания. Бережно, насколько это возможно с его габаритами, подхватив дитя на руки, Виланд наконец развернулся и направился с ней прямиком в лес.
Больше здесь Йоханну делать было нечего. Мужчина хотел подождать, пока Виланд скроется из виду, чтобы беспрепятственно покинуть это место, как вдруг…
…бывший наставник посмотрел через плечо, бросив на Йоханна длительный взгляд. Мужчина, наблюдая его в прицел, печально улыбнулся, приготовившись убить друга в любой момент.
«Не видишь, но чувствуешь. Помнишь, что это наш лес».
Какая-то часть Виланда внутри всё-таки осталась.
Отогнав наваждение, существо направилось дальше, и силуэт его растворился среди деревьев. Йоханн же, тяжело вздохнув, поднял с куста лишнюю куртку.
Виланду она уже не понадобится.
____________________________________________________________________________________
Выкидывать её Йоханн не стал, по-прежнему держа сложенной надвое. Разумнее освободить руки для винтовки, но мужчина, раз уж признаки жизни вокруг него отсутствовали и применять оружие незачем, немного ослабил боевую готовность, позволив себе поддаться наплыву сентиментальности. Подобной опрометчивости сразу нашлась рациональная причина: оставить на земле куртку – значит сообщить о своём присутствии Виланду, «девочке» из машины и всем остальным, кто после убийства захочет полакомиться его останками. При опасности бросить куртку можно за доли секунды, благо скорость своей реакции Йоханн пропил не окончательно.
