Начитанность, насмотренность, наслушанность – керосин фантазии. Без неё не оторваться от реальности, не отправиться в другие миры, не рассказать о невероятном так, чтобы поверили.
Я сочиняю, сколько себя помню. Чаще или реже, но – постоянно, даже если нет возможности сразу записать мысли. Идеи появляются сами, хотя из сонма только часть обретают душу, перерождаются произведениями и обустраивают угол в доме моего воображения.
Такие произведения я называю «правдивыми историями о фантастическом». Они о нас, где и когда не происходили бы их события, хоть в далёком будущем, хоть в далёкой вселенной.
Любая жанровая книга – проводник в неизведанное, и фантастика уже много лет привлекает меня больше всего. В мире тысячи, миллионы разных мест: прекрасных, жутких, печальных, но только она способна завести в такие, каких не найти на наиподробнейшей карте. Произведения этого сборника – дороги в неизведанное.
Отправляемся путешествовать?
Эля Азова родилась глухонемой: по какой-то причине её нервная система отторгла кохлеарный имплантат1 – акусту.
Юстас надеялся: однажды учёные придумают, как помочь его дочери. Однако время шло, и ничего не менялось. Уже три года девочка жила в дальнем крыле городской больницы, где лечили таких же, как она. В мире абсолютного молчания, в глубокой и незыблемой тишине.
Сам Юстас с рождения был окружён музыкой. Где бы он ни находился, в городе или на природе, акуста транслировала в его разум звуковой фон. Запускала бодрые ритмы во время бега; включала лёгкие композиции на досуге; подбирала музыку, чтобы окружающие лучше понимали его настроение, и схожим образом помогала ощущать эмоции других. Акусты давно заменили людям и обычную речь, позволив общаться мысленно.
Поэтому тишина всегда была для Юстаса Азова синонимом одиночества.
Стоя в больничном коридоре и смотря на дочь, он думал: «Эля одинока».
– Я скоро вернусь, – беззвучно сказал Азов, хотя знал, что девочка всё равно не услышит.
Эля достала из кармана платья бумажный самолётик и протянула отцу. Юстас осторожно снял игрушку с детской ладони.
– Я думаю, – прозвучала мысль врача, – Эля хочет, чтобы вы запустили его в небо.
Юстас кивнул. Он крепко обнял дочь, поцеловал её в щёку и, выпрямившись, помахал рукой. Эля повторила его жест.
Это была их традиция.
Доктор взял девочку за руку, попрощался с Юстасом, и они ушли.
Азов тоскливо посмотрел им вслед. Иногда ему казалось: Эля уже понимает, почему папе нельзя опаздывать на работу. Государственная служба обеспечивала Юстасу медицинскую страховку, которая покрывала не только его лечение при необходимости, но и пребывание дочери в клинике.
Акуста включила «Маленькие крылья»2 Джимми Хендрикса3, песню, похожую на серые облака с редкими солнечными разрывами и напоминавшую об исчезнувшем счастье.
Мать Эли умерла во время родов, и Азов мирился с больницей лишь потому, что сам не мог ухаживать за дочерью. Здесь о ней заботились; он навещал её каждый день, а на выходные даже забирал домой.
Так они бывали вместе хотя бы время от времени.
***
Юстас приехал на электростанцию к началу смены.
Его отдел следил, чтобы энергия, поступавшая со звуковых концентраторов, равномерно распределялась по городу. Каждый диспетчер знал, откуда в действительности у них берётся электричество, но все молчали, соблюдая подписку о неразглашении. Возможно, ещё и из-за этого знания Азов верил: изобретатели акуст всесильны и однажды найдут способ вылечить Элю.
Он сделал пару дыхательных упражнений, чтобы отрешиться от мыслей о дочери, и имплантат, помогая ему настроиться на работу, включил бодрую и энергичную композицию раннего Карлоса Сантаны4
