Те, что ушли в забвение, в мир иных приключений
Не вызовут ни ревности, ни зависти, ни сравнения.
С собой и своими размерами
И благодарность тогда звучит легко, без принуждения,
И пусть столетия между нами, мы помним, мы знаем —
Тут нам не чуждо восхищение пред их делами,
И с мертвых миром мы не соревнуемся,
Лишь отдаем им дань в упоминаниях
И благодарностях за их труды,
Оставленные нам, как дар и руководство к жизни.
Но вот с живыми обстоят дела иначе:
Встаем мы на дыбы в моменты осознаний,
Что кто-то из живых смог сотворить на деле что-то ценное,
Отважился, посмел, стал очень узнаваем и полезен сразу всем.
И вот тогда, безудержное наше Эго, не брезгуя в моменте,
Возьмет всю ценность этих новых знаний без сомнения,
Но вот дилемма – кому-то вдруг сказать: «Благодарю»?
Как я могу признать, что средь живых есть кто-то,
Достойный счастья, любви и восхищения.
И разве я готов принять без доли изменения
И привнесения в его труды хоть как-то своей частички Я?
Считается ли это преступлением в мире живых —
Воспользовавшись благом гения, выйти из тени его имени,
Чтобы присвоить часть его успеха себе любимому
И, наконец присвоив, даже не сказать: «Благодарю»?
