Начало пути. – Рассвет в два ночи. – Обгоняя время. – Существуют ли настоящие волхвы. – Владивосток встречает дождём. – «Парная». – 1000 и 55 рублей. – Гостиница для иностранцев дороже. – Царство японской техники
Лето 2008 года. Скоростная электричка от Павелецкого вокзала, шумные залы московского аэропорта Домодедово, строгая проверка при прохождении в терминал и прислушивание к объявлениям о начале посадок на рейсы – всё это позади. Автобус, почти до отказа заполненный желающими добраться до Владивостока не за семь суток, а за восемь с небольшим часов, подкатывает к бело-голубому «Боингу-767—300». Огромная дюралевая птица неторопливо «впитывает» в себя три сотни людей и два грузовика багажа. Из динамиков звучит приветствие экипажа и положенные инструкции на русском и английском. Ещё несколько минут ожидания – и несколько неуклюжее на земле существо медленно вытягивается тягачом, похожим на плоского жука, со стоянки к началу взлётной полосы. Заработали два мощных двигателя, набирая обороты. Воздушная машина медленно, словно проверяя мощь, выбирается на начало дороги в небо. Двигатели взревели в полную силу, которая ощущается через металл и пластик, кажется, округлые гондолы, похожие на небольшие дирижабли, вот-вот оторвутся от неподвижных крыльев и сами устремятся вперёд. На циферблате – один час пятьдесят минут. Самолёт рвётся в небо, он присел и дрожит от нетерпения, и вот наконец земля отпускает его. Разгоняясь всё быстрее, чудо-птица вдруг отделяется от земной тверди, прячет внутрь себя ноги-колёса и теперь принадлежит только ему – чёрному ночному небу, в которое она уверенно входит по отработанной траектории.
Я стараюсь удобней устроиться в кресле: все-таки впереди почти девять часов полёта, а мне с моей постоянной болью в пояснице и правой ноге просидеть даже час не так-то просто. По давней привычке начинаю расслабляться, чтобы слиться с машиной, почувствовать её, а потом растечься за её пределы – в разряженное воздушное пространство за бортом. Через полчаса открываю глаза и вижу, как стюардессы двигают тележки с едой, потчуя пассажиров то ли сверхпоздним ужином, то ли суперранним завтраком. На часах – два тридцать ночи. В иллюминаторе слева замечаю яркую красно-оранжевую полоску и не сразу соображаю, что это рассвет. Вновь погружаю себя в сон и просыпаюсь часа через полтора. Под нами – лёгкие пушистые клубы белоснежных облаков, а сверху – яркое солнце в сине-фиолетовом небе, хотя по московскому времени оно ещё только должно пробуждаться. Но волшебная машина даёт возможность обогнать время, и мы летим туда, где, по древнеславянским представлениям, Велес поднимает в небо золотых коней Сурьи, Сурья-Солнце садится в колесницу и начинает сиять от востока, совершая свой ежедневный путь над землёй…
