Ради Евы

Все персонажи и сюжетные линии романа являются плодом воображения автора, поэтому любые совпадения случайны и непреднамеренны.

Лучшему в мире программисту, создавшему для меня не виртуальную, а абсолютно реальную, прекрасную, земную вселенную

Москва, 2060

Целая вечность! Как будто это длилось целую вечность…

Они, забыв обо всём на свете, стояли обнявшись посреди единственной комнаты его неубранной, тёмной холостяцкой квартиры и не обращали ни малейшего внимания на окружающий беспорядок. Внезапно Ева, подняв голову и глядя куда-то поверх его плеча, выпрямилась и решительно отстранилась.

– Что это?

– Где?

– Вон там, на столе. Настоящие, живые цветы?!

В старинной стеклянной банке, поставленной на специально освобождённый кусочек стола, заваленного остатками разобранного ретрокомпьютера, красовались розы. Пять ярко-алых, вызывающе роскошных роз. Ева, не отрываясь, смотрела на цветы почти с ужасом, как будто увидела в комнате живую кобру.

– Я купил их тебе. Эти цветы для тебя, – спокойно сказал Ренат.

Ему стоило большого труда достать такой шикарный букет: как пояснили в онлайн-бутике, розы теперь не в тренде, все давно перешли на более практичные орхидеи.

– Для меня?.. – недоумённо переспросила Ева.

– Да, я купил тебе цветы. Что в этом странного?

– Нет, правда… Ты понимаешь, что говоришь? Это невозможно… Ты купил мне цветы?! C’est pas vrai!1 О, я забыла, ты же ментально находишься в девятнадцатом веке! Или нет – в Древнем Риме? Неужели ты не догадываешься, как это глупо? Даже хуже!

Грассирование Евы резало слух – первый раз так явственно за всё время их знакомства… Ренат хотел её удивить, но никак не предвидел такой чрезмерной реакции!

Тонкое выразительное лицо девушки менялось с каждой минутой, то бледнея, то краснея: казалось, от собственных слов она распаляется всё больше. Высвободившись из его объятий, Ева стояла посреди комнаты как античная фурия, непривычно некрасивая в этом приступе праведного гнева.

«Может, вернуться к тому, что работает? Например, взять её за руку? – думал Ренат, наблюдая за Евой со смесью недоумения и иронии. – Нет, лучше не надо!»

– Мало того что это никому не нужный вред для природы!.. Ведь это просто оскорбительно! Даже для не-нейтрального человека! Да, я пока ещё женщина… Для тебя, по крайней мере, – поправилась Ева, в волнении делая несвойственные ей ошибки в русском. – Но я человек! Прежде всего человек! И мне оскорбительно… Чёрт, как это по-русски?.. Мне отвратительно, что ты используешь этот знак унижения! Ведь это доминирование человека над человеком! Символ подчинения женщин мужчинам! Почти что рабства!

Несколько минут назад эта девчонка с бритой головой впивалась губами в Рената так, что у него перехватывало дыхание… А теперь вот, пожалуйста: ей не понравились какие-то розы! И зачем он связался с этой ненормальной француженкой?

– Ты… Ты абсолютно некорректен! – продолжала она. – Да, в вашей стране допустимо всё что угодно! Можно подавлять естественные свободы, издеваться над детьми, которые не имеют ни малейшего права голоса… Можно делать вид, что вы живёте во времена – как это по-русски? – du temps du roi Dagobert!2

– Царя Гороха? – с улыбкой подсказал Ренат.

– Да, именно! – запальчиво продолжала Ева, взбешённая его сарказмом. – Я… ненавижу тебя! Ты нравишься мне физически – ну и что? Плевать! Ты ненормальный, абсолютно ненормальный, патологический тип!.. Ведь ты знал, кто я такая!

Теперь это уже перестало казаться ему ребяческой вспышкой, и Ренат почувствовал, что тоже начинает выходить из себя. Что она себе позволяет, в конце концов?

Не говоря ни слова, он аккуратно, стараясь не расплескать воду, вынул розы из импровизированной вазы и, не обращая внимания на протесты Евы, подошёл к окну. Некоторое время понадобилось на то, чтобы открыть старенькую, постоянно заедавшую форточку…