Вне памяти
300 000 лет до Перехода
1
Путь Ветра бесплоден.
Дух воина – искра на ветру; искра вызывает пожар; пожар убивает всё живое.
Ветра суть перемены. Без перемены нет жизни.
Без Ветров Мироздание мертво. Нет иной жизни племён, кроме бесконечной скорби.
Ветра суть дыхание. Дыхания суть вечная благодарность мятежному Духу, божественному Аресу.
Единственный из богов, выбравший одинокий путь.
2
Боги – хранители Мироздания от Хаоса.
Боги суть дух стихий Мироздания.
Боги суть жизнь.
Боги предвечны.
Боги живы.
Боги хранят порядок и требуют почитания.
3
На заре Мироздания не было духа Ветра.
Ветер был бесплоден.
Мироздание было беззащитно перед Хаосом.
Хаос поглотил Мироздание.
Миг Катастрофы, когда из крови Шести предвечных божеств родилось Седьмое.
Арес стал духом Ветра.
4.
Арес, Первый Воин, одолевший Хаос.
Слава Аресу! Первому Изгою. Первому, отринувшему себя ради жизни подобных себе.
Суть воина – защита своего племени.
Да не будет у Ареса других детей, кроме воинов людского племени верных.
Да не будет ему иных жертв, кроме врагов, убитых на поле брани.
Да не войдут в храмы его иные посвящённые, кроме воинов племени верных.
«Книга Ветра и Крови»
Ветхие главы
Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова
Город выглядел странно. Слишком много прямых линий, слишком мало украшений. Невозможно было понять, где жилые дома, где государственные учреждения или культурные объекты. Это место походило на большую казарму или военный лагерь.
– Не нравится мне здесь, – Кай хмурился, неохотно переставляя ноги по мощёной дороге, – ты уверен, что нам так уж необходимо туда?
– Ты сам слышал, – ответил я, – угроза реальна. Мы должны понимать, что происходит.
Кай был одет в сероватый балахон и сандалии. Ткань одежды очень походила на ту, которую использовали жители города, но, конечно, была всего лишь изготовленной Гайей имитацией. Новый облик напарнику явно не нравился. Он то и дело поправлял неудобную складку на плече, раздражённо ощупывая ребристую костяную рукоять ритуального меча.
Издалека я увидел, как ворота города отворились, выпуская на дорогу группу путников. Кай остановился, приглядываясь.
– Встречающие? – спросил он.
– Не думаю, – я покачал головой, приглядываясь, – похоже на обычный конвой. Возможно, везут почту по близлежащим поселениям.
– Всё-таки не нравится мне эта авантюра, – продолжал брюзжать напарник, – думаю, нас раскусят, и очень быстро. И последствия будут самыми неприятными, едрить их в корень.
Мы говорили на русском. Новые возможности Гайи позволили нам навсегда оставить в прошлом языковые вопросы. Она научилась записывать необходимую информацию непосредственно в мозг. И Кай всё никак не мог нарадоваться этому неожиданному подарку. Он забавлялся с новым инструментом коммуникации, вытаскивая из потаённых уголков устаревшие и необычные лексические конструкции.
– Нам ничего не угрожает, – уверенно ответил я, – даже при худшем раскладе, они не смогут противостоять челноку. Не говоря о Гайе.
– Всё равно, что мешало вывести нас из стазиса лет на пятьдесят раньше? – продолжал возмущаться Кай, – до того, как они понастроили… вот это вот всё! – он указал рукой на городские постройки, потом вздохнул и добавил: – Гриш, у меня мурашки по коже от этого места.
– Знаю, друг, – ответил я, – у меня тоже. Поэтому мы должны всё выяснить.
Через двадцать минут мы поравнялись с караваном, вышедшим из городских ворот. Двенадцать мужчин сопровождали три грузовые самоходные тележки. Гайя сообщила, что эти устройства работали на каких-то высокоэффективных биологических аккумуляторах, и могли на одном заряде проходить до тысячи километров. Почему при этому они ехали так медленно и для чего их обязательно должны были сопровождать пешие, она не уточнила. Только высказала предположение что, вероятно, дело в религиозных ограничениях.
