В печке потрескивали дрова, от уютного бока русской печи шло ровное, приятное тепло. Митька валялся на лежанке, уперев ноги в щит печи. Весь день он возился на улице, копая в огороде окопы в снегу. Ещё в войну играл. Сам за «наших» разумеется, а фашистами выступали кусты, торчащие из-под снега. Изредка пролетали вороны, Митька валился на спину, и пытался подбить «фашистские юнкерсы» из своего «дегтяря». Пулемёт папка Митьке сделал. Как настоящий! Даже с диском сверху. И он же Митьке объяснил, что он не просто «ручной пулемёт» называется, а Ручной Пулемёт Дегтярёва. Если коротко, то РПД или «дегтярь». Митькин папа знает. Он воевал в войну, и без ноги из-за неё остался. Митька этого не помнит конечно, он поздний ребёнок. «Поскрёбыш», так иногда его папа и мама называют.
Митька выглянул из-за печи, посмотреть чем родители занимаются. Мама пряла пряжу. Опять носки вязать будет. Митька от неё уже получил сегодня по шее, за очередные порванные носки. Чё ж теперь? Не сидеть же сиднем? Папка подшивал валенки. Самое интересное, Митька пропустил. Это когда папа дратву сучит из ниток. По полу катушки скачут, за ними Мурка гоняется, а за Муркой – Митька. Весело! Пока маме не надоедает тарарам. Тогда Мурка получает веником, и прячется под койку, а Митька получает по шее, и прячется на печку. Зато сейчас можно пристать к папе, чтоб про войну рассказал. Он не любит почему-то про неё вспоминать. Но Митька знает как папу разговорить. Он коробку с папиными медалями притаскивал, и расспрашивал его какая за что. Папа начинал рассказывать, а мама тяжело вздохнув, шла в кладовку и приносила папе чекушку. Тот, поблагодарив мать за «наркомовские», долго-долго рассказывал Митьке и про фронт, и про довоенное житьё-бытьё. Под эти рассказы Митька и засыпал, а отец до самого утра сидел на сапожном стульчике смоля «Беломор» и думая о чём-то своём. Но такая хитрость получалась, только если назавтра был выходной. А в остальные дни, папа лишь отшучивался, и отправлял Митьку играть с «цацками», как он медали называл.
Митька нахмурил белобрысые бровёнки, пытаясь вспомнить какой сегодня день. Не получилось. Опять выглянул из-за печки, и тихонько позвал мать:
– Мама. Мам. – Матушка оторвалась от прялки:
– Отогрелся, пострелёныш? Есть будешь? Давай щей налью?
– Не. Не хочу, мам.
– А чего не лежится? Спать скоро уже.
– Мам. А вы с папой на работу завтра?
– Суббота сегодня. Завтра выходной.
Митька шмыгнул обратно за печку. Поворошился там немного, и потихоньку слез с лежанки. Подошёл к отцу:
– Пап, а можно я твои медали посмотрю? – Отец усмехнулся – Так они уже твои стали. Ты же их к себе в шкаф припрятал. Бери конечно.
Митька залез в шкаф, вытащил оттуда коробку с медалями. Красивые они. Ленточки разноцветные, сами медали золотые. Правда папа объяснял Митьке, что не золотые, а латунные. Но всё равно красивые! Больше всего Митьке нравилась медаль «За взятие Будапешта». Подтащил коробку ближе к отцу. Погремел для виду медалями. Вытащил неприметную медаль, которая ценнее всего для отца была:
