Случилось это в швейцарских Альпах. Ранним утром Светлана проснулась от треньканья мобильного телефона, означавшего, что пришло сообщение. Встала, подошла к тумбочке у окна, взяла лежащий на ней телефон. Послание было от Володи. Всего несколько слов: «Доброе утро, моя дорогая девочка». Даже в пасмурные и холодные дни от этих совсем незатейливых слов на душе всегда делалось тепло и солнечно. А тут, выглянув в окно, Светлана увидела, что день и на самом деле разгорался прекрасный. И рука, будто сама собой, вывела ответ: «Воистину доброе!»
«Странно, почему я вдруг написала „воистину“? – подумала Светлана. – Я же никогда не говорю так. Только на Пасху».
Она даже решила подобрать другое слово, слишком уж неуместно звучит «воистину» в такой, в общем-то, банальной фразе, но, еще раз взглянув за окно и утвердившись в том, что ощущения ее не подводят и день действительно обещает быть замечательным, нажала на кнопку «отправить». «Конечно, в городе оно прозвучит, по меньшей мере, странновато, а то и выспренно, но что делать, если это слово почему-то пришло мне на ум. Что сделано, то сделано».
Светлана терпеть не могла всего того, что хоть отдаленно напоминало выспренность, всегда ассоциировавшуюся у нее с неискренностью или глупостью. Поэтому эпизод с возникшим ниоткуда и навязанным ей подсознанием словом довольно долго не выходил из головы.
Вскоре проснулась ее подруга, англичанка Мэри, с которой она проводила здесь субботу и воскресенье. Они сходили в расположенную неподалеку булочную за вкуснейшим хлебом местной выпечки. Вернувшись, позавтракали не спеша, сидя на балконе и любуясь великолепным пейзажем, будто сошедшим с полотен Калама. Было решено после завтрака пойти в горы, добраться до вершины, откуда открывался замечательный вид на долину.
На прогулку отправились по запримеченной ими накануне тропинке, которая начиналась прямо от дома, тянулась через лес, а затем уходила довольно круто ввысь, к видневшемуся вдалеке леднику. Было еще по-утреннему прохладно, шлось легко и радостно. Но чем дальше они отходили от деревни, тем тропинка забиралась все круче и круче. Лес кончился, и начались горные луга, солнце припекало уже основательно. В долине все эти дни термометр зашкаливал далеко за тридцать, и даже здесь, в горах, после полудня стало по-настоящему жарко. Подруги решили не отступать и не менять маршрут на что-то менее обременительное.
Светлана замечала, что в походах такое случается: отправишься вроде бы на прогулку, но вдруг появляется какой-то, как сказали бы раньше, кураж, ты идешь все дальше и дальше и не можешь остановиться. А может, это просто горы манят к себе и не отпускают? Горы она очень любила. В самые тяжелые минуты достаточно ей было там оказаться, как боль, проблемы и невзгоды куда-то отступали, и приходило если не счастье, то успокоение. Именно горы всегда, в любых ситуациях, помогали ей обрести душевное равновесие. И что немаловажно – почувствовать себя сильной и, главное, независимой. Или, как она любила говорить, «самодостаточной». Вот и сегодня она подумала, что счастлива сама по себе и ей не никто больше не нужен.
Подумала и тут же, по свойственной ей привычке анализировать все и вся, призналась себе в том, что это неправда, вернее, не совсем правда. Володя и все то, что можно было назвать одним емким словом «любовь», не стершимся от постоянного употребления на протяжении уже многих столетий, не отпускали ее и здесь, на высоте более двух тысяч метров.
«Жаль, Володи нет. В настоящих горах, а тем более с видом на ледник, мы с ним еще не целовались», – подумала Светлана, поддаваясь неожиданно накатившейся тоске по нему и желанию вот здесь, сейчас же вновь ощутить прикосновение его таких ласковых губ. А целовались они постоянно и повсюду: на пляже у озера и на корте, на центральной площади маленького городка и в уютном укромном переулке деревушки, под раскидистыми липами и под старыми дубами, перед фонтанами и на мостике, перекинутом через речку, на концерте в консерватории и на лужайке, слушая джаз под открытым небом. Последнее время это превратилось даже в своего рода игру. Они как будто коллекционировали места поцелуев. Случалось, в самом, казалось бы, неподходящем месте Володя вдруг улыбнется: «А вот здесь мы еще вроде бы не целовались». И они самозабвенно целовались, проплывая в стеклянном лифте сквозь этажи супермаркета, наплевав на удивленные взгляды толпившихся в магазине людей. Вначале Светлану восхищала его смелость в этой своеобразной игре – не всякий рискнет целоваться на публике, где могут быть и знакомые. Теперь же ей иногда приходила в голову мысль, что этим Володя пытается компенсировать недостаток решительности для свершения того единственно важного шага, которого она ждала от него все последнее время.
