Предисловие от автора. Про фамилию
Мне часто говорят, что писатель с такой фамилией не сможет пробиться к читателю. Советуют поменять. А я менять не собираюсь и надеюсь, что найдутся читатели, которые смогут разобраться в ситуации. Моя фамилия древнее Рюриковичей и корнями уходит в санскрит. Жулик – это не вор, не мошенник и не грабитель. Жулик чаще всего был уважаемым человеком, ставшим изгоем после конфликта с вороватыми прислужниками властей. Ставший изгоем, он вынужден был скрываться в лесах и становился разбойником, который разовым смертельным боем отбирал награбленное добро у своих обидчиков и раздавал обездоленным. Жулик себе отбитое добро не оставлял, поскольку понимал, что обречен. В рюриковские времена травля на них обострилась. Жуликов люто ненавидели вороватые чиновники и прислужники властей и казнили их с особой жестокостью. Жулики – это Разин, Пугачев, Дубровский и весьма длинный ряд народных героев. Народ их всегда любил, легенды слагал.
Вместо предисловия. Про дороги
Кто-то мудрый сказал, что нашу жизнь определяют дороги, которые мы выбираем. Наверное, это так и есть, кому-то повезло выбирать дорогу в жизнь. Другой мудрый человек сказал, что нашу жизнь определяют дороги, которые нас выбирают. Такая мысль тоже имеет право на существование, и есть немало тому примеров. Но есть и другие варианты.
Однажды я показал своему другу Виктору Ивановичу Мережко подмалевок картины, которую так и не закончил. Несколько минут он молча ее рассматривал, потом мы разговаривали на темы кино, он рассказал мне о своем новом сценарии «Кавказская рулетка», и я уже подумал, что про мою мазню он забыл или просто не хочет меня огорчать критикой. Но когда мы уже глубоко за полночь расставались, спросил:
– Это дорога, по которой вы пришли в жизнь?
Я даже немного растерялся и только кивнул.
Уже по дороге домой, сидя за рулем машины, несшейся по шикарной автотрассе, подумал, что да, это дорога, по которой я вышел в новую жизнь. По этой дороге сто пятьдесят седьмые ЗИЛы возили лес. По этой дороге мы гоняли на велосипедах, а потом и на мотоциклах, по этой я и ушел в новую жизнь. И эту дорогу в Жизнь я решил показать своему долгожданному читателю.
Несколько месяцев спустя я показал рукопись своей книги Виктору Ивановичу, и он написал мне предисловие.
Историю эту рассказал таксист, подвозивший меня поздно вечером от вокзала. Разоткровенничался он, видимо, потому, что на вопрос, чем занимаюсь, я ответил: «Пишу статьи в газету и рассказы для книги». Он обрадовался и сказал, что у него как раз есть история, которая вполне подходит для рассказа. Мне, честно говоря, было некогда, я торопился, надо было решить кое-какие вопросы и утром следующего дня возвращаться в Москву. Тогда он предложил утром подвезти меня и по пути рассказать свою историю и рано утром, к моему удивлению, подъехал к условленному месту.
Таксист был в костюме и при галстуке с тщательно выбритым лицом, так что поначалу я его даже не узнал, но когда он поздоровался, я сразу же вспомнил этот несколько непривычный для нашего времени деревенский говор. И как только я уселся в машину, таксист безотлагательно приступил к обещанному рассказу.
– Итак, – начал мой рассказчик, когда машина покатила по скоростному шоссе, – меня зовут Василий Михайлович Блудов. Тут меня все знают. Таксуем мы тут, – он сделал паузу, наблюдая, какое впечатление произвели на меня его слова и продолжил. – Сначала работали на государственных машинах, а вот теперь на своих. Вместе работаем, вместе отдыхаем. Так у нас, у старых таксистов, принято.
Блудов снова сделал паузу, видимо, где-то он слышал, что именно так и надо рассказывать свои истории писателям, и пользовался этим уроком через каждый десяток слов, что сильно раздражало, однако если отбросить все лишнее, изложение можно считать весьма понятным и даже завлекательным. И далее, дабы не утруждать читателя излишними фразами, я излагаю рассказ, сократив лишь авторские паузы, и продолжаю с того места, на котором прервал повествование.
