– Отшлепай меня, хозяин! Отшлепай!
Я захихикала, глядя на лицо своего телохранителя Бута, когда в клетке заорал попугай Латекс. Имя попугая весьма красноречиво говорило о сексуальной жизни предыдущего владельца, и, хотя некоторым он казался забавным, Бут придерживался иного мнения. Он ненавидел птиц. Говорил, они напоминают ему гигантских летающих крыс.
– Когда-нибудь они с Латексом поладят. – Эмма, хозяйка «Вэгс энд Уискерс», цокнула языком. – Бедняга Бут.
Я сдержала очередной смешок, хотя мое сердце сжалось.
– Боюсь, что нет. Бут скоро уходит.
Я старалась об этом не думать. Бут провел со мной четыре года, но на следующей неделе он уходил в отпуск в связи с рождением ребенка, а потом планировал остаться в Эльдорре, чтобы побыть с женой и новорожденным. Я была за него счастлива, но понимала: мне его будет очень не хватать. Он стал не только моим телохранителем, но и другом, и оставалось лишь надеяться, что удастся выстроить подобные взаимоотношения с его преемником.
– Да, точно, совсем забыла. – Лицо Эммы смягчилось. Ей было шестьдесят с небольшим – короткие волосы с сединой и теплые карие глаза. – Так много перемен за столь короткий срок, дорогая.
Она знала, как я ненавижу прощания.
Я работала волонтером в «Вэгс энд Уискерс», местном приюте для домашних животных, с первого года учебы в колледже, и Эмма стала моей близкой подругой и наставницей. К сожалению, она тоже собиралась уходить. Она оставалась в Хазелбурге, но увольнялась с должности директора приюта, а значит, наши еженедельные встречи прекратятся.
– Одной из них могло не случиться, – сказала я, шутя лишь наполовину. – Ты могла остаться.
Она покачала головой.
– Я управляла приютом почти десять лет, пришло время уступить место кому-то другому. Тому, кто сможет чистить клетки без боли в пояснице и ногах.
– Для этого и существуют волонтеры. – Я показала на себя. Я не хотела усугублять ситуацию, но не сдержалась. Эмма, Бут, грядущий выпуск из Тайерского университета, где я училась на факультете международных отношений, как подобало принцессе… Столько прощаний сразу мне хватило на пять лет вперед.
– Ты чудо. Не рассказывай остальным, но… – она понизила голос до заговорщического шепота, – ты мой любимый волонтер. Редко встретишь людей твоего положения, которые занимаются благотворительностью с искренним желанием, а не просто чтобы покрасоваться перед камерами.
Мои щеки порозовели от комплимента.
– Мне это приносит радость. Обожаю животных.
Я унаследовала это от матери. В конце концов, мне не так много досталось в память о ней.
В другой жизни я бы стала ветеринаром, но – в этой? Мой путь определен с момента рождения.
– Из тебя получилась бы прекрасная королева. – Эмма сделала шаг в сторону, пропуская работника приюта с вертлявым щенком на руках. – Правда.
Я рассмеялась:
– Спасибо, но правление меня не интересует. И в любом случае мои шансы на корону ничтожны.
Как принцесса Эльдорры, маленького европейского королевства, я находилась ближе к трону, чем большинство других людей. Мои родители погибли, когда я была ребенком (мать – во время родов, отец – в автокатастрофе несколькими годами позже), и я оказалась второй в очереди на трон. Мой брат, Николай, который на четыре года старше меня, готовился занять место нашего деда, короля Эдуарда, с тех пор, как начал ходить. Как только у Николая появятся дети, я окажусь еще дальше от престола, и я совершенно ничего не имею против. Королевой я хотела стать примерно так же сильно, как искупаться в ванне с кислотой.
