Развод. Батя на выходные

Василиса

- Ты? Что ты здесь делаешь? – Андрей скользит по мне удивленным взглядом. Не стесняется, осматривает как товар на рынке.

Осторожно, гляделки сломаешь, - всплывают в мозгу словечки дочери. От себя добавляю, мысленно.

Поздно, милый. Этот корабль уже уплыл от тебя. Здесь тебе ничего не светит! – сигнализирую ему дерзким взглядом.

Давно я не видела и не слышала мужа, вживую, так сказать.

Пять месяцев прошло с момента развода, когда виделись офлайн в зале суда. После благоверный приезжал в Сочи к детям раз пять, но я старалась с ним не общаться, избегала его, как могла, передавала ему детей утром, забирала вечером.

Не было ни желания, ни свободного времени обсуждать с ним условия развода. Я полностью отказалась от посягательств на его деньги и бизнес, он – от посягательств на моих детей. Вернее, на наших, общих. На последнем судебном заседании судья постановил, что Прохоров сможет проводить с малышами четыре выходных дня в месяц.

Нервно сглатываю, не хочу даже вспоминать, какие нервы я потратила на суды!

Возвращаю внимание мужу. Бывшему.

Он стоит непозволительно близко, и я вздрагиваю от знакомых ноток давно забытого парфюма супруга.

Чувствую себя неуютно под прицельным взглядом лисьих глазок его молодой спутницы.

Гордость, сдерживающая мое любопытство, куда-то убегает, и я вцепляюсь взглядом в девушку.

Вашу Машу! Да она же совсем молоденькая. Худенькая, острые плечики торчат. Её бы накормить, прежде, чем пользовать, - думаю я. Видимо, срабатывает материнский инстинкт.

Бестия с копной рыжих локонов с рыжими веснушками и васильковыми глазами смотрит на меня с неподдельным интересом. Изучает. Молчит.

- Василиса, зачем в столицу пожаловала? – муж смотрит неодобрительно на многочисленные пакеты в моих руках. По привычке считает, количество, читает бренды.

- Тебе какое дело? – спрашиваю с напускным раздражением.

- Котенок, - Андрей отворачивается от меня, обращается к своей пассии. - Займи пока столик. Я сейчас поговорю со старой знакомой, и подойду.

- Где лучше столик занять? – спрашивает нежно Рыжая.

- Как ты любишь, у фонтана.

Опа! Значит, когда мы ходили в рестораны с Прохоровым, он всегда усаживал меня за тот столик, что ему приглянулся, а тут такая нежнятина, от которой у меня в груди колет.

Неприятно так колет. Противно, я бы сказала.

Едва Рыжая исчезает в кафе, как я спрашиваю:

- Когда это мать твоих детей превратилась из ведьмы в просто знакомую?

Муж вцепляется в мое плечо. Его теплые пальцы касаются моей кожи и становится невыносимо неприятно.

- По-прежнему хороша, - крепко держит меня.

- Что значит «по-прежнему»? – понимаю, что это намек на толстые обстоятельства. Ведь в этом году мне стукнуло двадцать восемь.

- Ты же день рождения недавно отметила, - подмигивает мерзавец.

Посмел назвать меня старухой?

- Безумно красива, - поет бывший, и я немного успокаиваюсь.

Он нагло протягивает холеную загорелую руку, поправляет мои белые локоны, раскладывает их у меня на груди. По-хозяйски, как раньше.

Наглец!

Спору нет, движения точные выверенные, и последствия не так уж, чтобы неприятные. Андрей поправляет и светлую прядь, упавшую мне на лоб. Ни одна мелочь в моем внешнем виде не ускользает от него.

- Челку больше не носишь?

Мотаю головой. А мое тело реагирует нехорошо - прикосновения пальцев Прохорова к моему лбу вызывают во мне… нет, не миллион импульсов как раньше, а испарину на лбу.

Едва прихожу в себя, как начинаю задыхаться от наглости бывшего. Внутри меня всё пламенеет.

- Так что ты здесь делаешь? Почему не в Сочи? – Андрей настаивает на ответе. – Я хотел в эти выходные приехать к детям, поздравить вас с началом школы.

- Не стоит приезжать, - рублю с плеча.

***