Смотря на спящую сестру, я снова вспомнила наше детство. Мы
росли в неполной семье. Неблагополучной. Наша мать была
алкоголичкой и воспитанию детей особого внимания не уделяла. Мой
отец умер, когда мне был всего годик. А Катин папа давно ушел от
нас и с тех пор не объявлялся.
Бывали дни просветления, когда Светлана Валерьевна Степцова,
трезвая как стеклышко, пыталась быть матерью. Она готовила
завтраки, убиралась в доме, заплетала нам косы. Но таких дней
становилось с каждым годом все меньше и меньше. И к моим тринадцати
она уже пила практически каждый день.
У нас в доме часто не было еды, но зато были посторонние
мужчины.
Наша мать еще была хороша собой, поэтому находились желающие
угостить ее выпивкой и провести с ней время. Не знаю, возможно, эти
мужчины не были совсем уж плохими, так как ни один из них не
приставал к нам сестрой. Приходя к нам в дом, они всегда приносили
нам сладости и фрукты.
Уже будучи взрослой, я поняла, как нам с сестренкой повезло, что
мы не стали жертвами насилия. Ведь кто бы остановил взрослого
мужчину, желающего развлечься с двумя девочками? Явно не мать. Она
валялась пьяная, и ей было плевать на все.
Некоторым мужчинам приходилось пользоваться бессознательным
телом в стельку пьяной матери. Меры она не знала и часто напивалась
до беспамятства. Так что ее собутыльникам, которым она давала
обещание о «ночи, полной страсти», ничего другого и не оставалось.
Либо с пьяной и спящей, либо домой.
В такие моменты я закрывала сестре уши и зажмуривалась до
звездочек в глазах. Мысленно представляла себя в другом месте, там,
где было спокойно и хорошо.
Я ужасно завидовала детям, у которых были хорошие родители, и
долгое время не понимала, почему нам с сестрой так не повезло.
Злилась, плакала, обвиняла судьбу, а потом смирилась и приняла это.
Не всем везет, и мы попали в число несчастных, но только от нас
зависело, какое будущее ждет впереди. Я хотела другого, большего
для себя и сестры. То, чего мать не могла нам дать.
Не могу сказать, почему нас не забрали в приют или детский дом.
Возможно, никто из соседей не решился обратиться в опеку, или всем
было просто плевать. Но до своего совершеннолетия мы жили с
матерью-алкоголичкой, которая в порыве злости не раз поднимала на
нас руку. В большей степени на меня.
Я терпела. Долго терпела. Мне некуда было идти. Родных не было,
как и знакомых, готовых нас принять.
Нас, потому что сестру я ни за что не бросила бы с матерью.
Закончив одиннадцатый класс, я сразу устроилась работать
официанткой. Работала много и усердно. Брала ночные смены, не
чуралась подрабатывать еще и посудомойкой. Мне очень нужны были
деньги, чтобы забрать сестру и съехать от матери. Жить так дальше я
больше не могла.
В конечном счете, к своему совершеннолетию я сумела скопить в
тайнике приличную сумму денег. И в один день, когда матери не было
дома, собрала наши с сестрой вещи, документы, и мы сбежали.
Нас не искали. Думаю, мать просто не хотела привлекать полицию.
А может, ей так было лучше. Она всегда говорила, что мы для нее
обуза. Поэтому наш побег ее мог и обрадовать.
В любом случае, то, что нас не искали, сыграло мне на руку.
Мы переехали в город, где я сняла у приятной пожилой женщины
маленькую квартирку на окраине и устроилась работать официанткой в
кафе неподалеку. Позже пришлось пойти еще на одну работу, так как
денег на оплату жилья и содержание сестры не хватало.
Мне было тяжело. Порой, когда вера в себя меня покидала, я
дожидалась, пока сестра заснет, а после ревела от безысходности и
страха перед будущим.
Порой казалось, что сил не осталось и легче сдаться, чем
продолжать пытаться добиться лучшей жизни, чем была у нас.
